Теперь же, стоя посреди зала, стол выдерживал немалую тяжесть: здесь были и копченая индейка, и деревенский око­рок, и потрясающий ростбиф, и куча всяких салатов —сло­вом, все то, что так необходимо двум крепким юным парень­кам, дабы набраться сил и превратиться в мужчин.

Не хватало только десерта, и его вот-вот должны были подать.

— А можно уже посмотреть? — проговорил Марк, все еще зажимая ладонями глаза.

— Пока нет,—ласково ответила Анна.

Из соседней комнаты донеслись поющие мужские голоса:

— С днем рождения! С днем рождения!

— А теперь?—-не унимался Марк.

— С днем рождения, Марк и Дэмьен!— пропели муж­чины.

— Можно! — волнуясь, воскликнула Анна, и оба малыша тут же отняли руки от лица.

Они увидели торт таких размеров, что им одним можно было, наверное, накормить досыта всю Дэвидсоновскую Ака­демию. Торт был трехъярусным, а его верхушка походила на озеро Женева, если на него взглянуть из окна столовой. По поверхности озера из сахарной ваты катались на коньках бу­ковки-человечки в длинных пальто и шарфах: женщины в хорошеньких шляпках, мужчины в цилиндрах. Все эти конькобежцы конца прошлого века застыли на месте, осве­щенные, будто фонарями вокруг катка, тринадцатью свечами. Создатель этого торта обычно оформлял к рождеству витри­ны самых фешенебельных чикагских магазинов. Но тут его убедили применить свое искусство в новой области. И он со­здал нечто, что несомненно явилось самым восхитительным и, возможно, наиболее дорогим тортом ко дню рождения из всех когда-либо существовавших.

Марк восторженно захлопал в ладоши, Дэмьен заулыбал­ся. Грянули аплодисменты.

— Фантастика! — воскликнул Марк.

— С днем рождения, мои дорогие мальчики!— Анна об­няла Марка и Дэмьена и расцеловала их.

Марк не мог больше сдерживать свое любопытство, он вырвался из объятий Анны и бросился к торту, который как раз в это время водрузили на стол. Следом за ним кинулся к столу и Дэмьен.

В зал вошел Бухер, пропустивший церемонию поздравле­ний. Его одолела мучительная мигрень, и он пытался изба­виться от нее, отлежавшись в одной из комнат.

Анна первая заметила Бухера и сочувственно улыбнулась.

— Ну как, получше, Поль? — поинтересовалась она.

— Да, намного, спасибо,—ответил Бухер. Но сведенное болью лицо выдавало его состояние.—Последние дни я был страшно занят,—признался он и поглядел в другой угол на Ахертона, стоящего рядом с мальчиками. Марк восхищенно разглядывал маленькие фигурки на торте, а Дэмьен тем вре­менем успел засунуть в сахарный лед палец и весь вымазался.

— Мам! Мистер Бухер! Подите сюда, посмотрите же! —крикнул Марк, с трудом отрывая взгляд от этого про­изведения искусства.