Анна улыбнулась и подошла к Марку, а Бухер направился в сторону Дэмьена, который стоял, прислонившись плечом к стене. Мальчик заметил приближение Бухера, улыбнулся и вежливо кивнул, надеясь, что тот пройдет мимо. Дэмьена не устраивала перспектива заниматься болтовней со взрослы­ми, ведь поблизости находился такой роскошный торт!

— Как к вам относятся в Академии, Дэмьен?—спросил Бухер.

Дэмьен вздрогнул.

— Хорошо, мистер Бухер.

— А сержант Нефф? Он как? — продолжал спрашивать Бухер. Дэмьен заинтересовался.

— Вы его знаете? — удивился мальчик. Растерянность бы­ла написана на его лице.

Бухер рассмеялся и положил свою руку на плечо Дэмьену.

— Я спросил о нем только потому, что наблюдал за ва­ми,—улыбаясь, пояснил Бухер. Дэмьен не знал, что и отве­тить. Он смутился и снова уставился на торт. От Бухера, по­хоже, было трудно отделаться.—Скажите, пожалуйста, Дэ­мьен,—опять начал тот,—а знаете ли вы, чем я занимаюсь в «Торн Индастриз»?

Дэмьен взглянул на него и отрицательно покачал головой:

— Не совсем, сэр.—Мальчику казалось, что его глаза до­статочно красноречиво выражают скуку, но деликатность не позволяла резко оборвать разговор. Между тем Бухер про­должал:

— А вам Следует знать о «Торн Индастриз» абсолютно все. В конце концов ведь однажды компания станет вашей.

— И Марка,—поправил его Дэмьен.

— «Вашей» —я имел в виду вас обоих,—уточнил Бухер. «Этот мальчик не дурак».—А почему бы вам не зайти как-ни­будь на завод? Поглядеть на все это своими глазами.

Предложение показалось Дэмьену заманчивым.

— А можно я приду с друзьями? — спросил он. И тут же представил себе, как они под видом экскурсии на целый день отделаются от занятий в Академии.

— Конечно, конечно,—тут же согласился Бухер, делая при этом широкий жест политика, только что удачно завер­шившего дело чрезвычайной важности.

В это время Ричард Торн постучал серебряной ложечкой по хрустальному бокалу; этот звук заставил всех разом замол­чать. Гости расселись за столом, и Ричард поднял свой бокал:

— Именно в такие моменты мне хочется поднять бокал за нашу удачу и поблагодарить судьбу за все, что мы имеем. Потому что мы действительно имеем очень многое. Тор­ны—особая семья. И очень важно, что мы используем свое привилегированное положение, как мне кажется, правильно и мудро. Мы ни на минуту не должны забывать: так было всегда, но все это может оборваться, если мы не будем много и упорно трудиться, дабы быть достойными того, что нам оставлено. Это все, что я хотел сказать. Марк, ты, конечно, рад будешь услышать, что я не собираюсь тут выступать с речью.