Мексиканцы взревели, чуть не лопаясь от смеха. Такая шутка, такая великолепная шутка! Начальник полиции гордо восседал в своей величественной ложе, потирая мясистые руки о живот, поигрывая бриллиантами на жилете. Затем он подал сигнал к музыке – трубы грянули, и на арену, спотыкаясь, вышел новый теленок!

Именно тогда я увидел, как мадам Бейкер встала со своего места, перегнулась через перегородку, с легким поклоном вошла в соседнюю ложу, подошла к начальнику полиции и ударила его, ударила кулаком прямо в середину лица. Толстяк отшатнулся, кровь тут же закапала на его большие пышные усы. Все видели удар; в одно мгновение стало тихо, как если бы виртуоз-дирижер остановил свой оркестр в разгар дичайшего темпоритма. В этой внезапной тишине мадам Бейкер швырнула ему в лицо перчатку.

– Сын шлюхи! – выпалила она.

Колонисты ухмыльнулись в своих ложах; они полностью понимали юмор ситуации. Мадам Бейкер, содержательница борделя, залепляет начальнику полиции, представителю правительства, блюстителю закона и морали, да еще и называет его в лицо сыном шлюхи.

Но «солнечная сторона» восприняла все иначе. Амфитеатр вот-вот грозил стать полноценным театром военных действий. Пути назад не было, с таким-то вызовом никакое примирение невозможно – либо он, либо она, и пусть решит сильнейший. У шефа полиции немало сил – сотни оскотевших индейцев с заряженными винтовками в руках; но и мадам Бейкер не боялась – здесь и она представляла силу. У нее в друзьях ходил сам губернатор, и отребью на «солнечной стороне» не дозволено было касаться ее женщин.

Толпа притихла, уставившись в ложу, – беспомощная, нерешительная. Они ждали, затаив дыхание, озадаченные. Какую сторону они должны выбрать? Они ненавидели шефа полиции и его банду вымогателей, но почти так же сильно не выносили чужаков. Тут весы могли качнуться в любую сторону – так за какую из них пролить кровь?

Тут мадам Бейкер прошла к ограде арены. Было очевидно, что она повела себя очень импульсивно, не подумав, и теперь только до нее дошло, что ситуация – пан или пропал. Она была всего лишь старой проституткой, продававшей теперь других проституток, но в той же степени она являлась лихой уроженкой Техаса и глубоко презирала этих метисов, надменных неотесанных дикарей, их бриллианты и их налоги на ее ремесло.

– Люди, – воскликнула она, – жители Монтерея! Вас обманули! Это был не бой быков – это была бойня! Они украли у вас ваши деньги! Вытащите женщин с арены, верните свое серебро обратно в кошельки.

Однажды я слышал, как генерал Бут выступал в Хрустальном дворце. Я знаю, как этот великий человек мог покорять массы, но его влияние не шло ни в какое сравнение с влиянием мадам Бейкер на женском бое быков в Монтерее, что в Коахиле. Она сорвала намордник с толпы, развязала языки дьяволам, подстегнула зверя в каждом из них.