Слов людей он почти не понимал. Будто бы уже их слышал, но что они значили… Леня просто наблюдал, пока не закрылась дверца. И нервничал, предчувствуя перемены. В его дом пробрались чужаки…

Шкаф стали открывать чаще. Гораздо чаще, и это его бесило. Леня щерился каждый раз, когда внутрь заглядывала незнакомая женщина, развешивая свою одежду и расставляя коробки, совсем как когда-то делала… другая. Он рычал, когда небритый мужчина запихивал на верхнюю полку шапки или брал их оттуда. Конечно, новые жильцы не слышали живущего в шкафу Леню.

По ночам он просил семью обвить руки и открывал дверцы, никогда не закрывая. Наутро незнакомцы с раздражением их захлопывали. Женщина, лишившаяся живота, требовала от мужчины что-то, и тот с отверткой возился с петлями, ворчал, показывал, что дверцы работают как надо, но наутро все повторялось, и он снова лез в шкаф с инструментом. А потом стал приходить раньше и, увидев распахнутое нутро Лениного тайника, лишь тихонько прикрывал его, опасливо глядя наверх, в сторону спальни тех, кто жил тут раньше. Ночами оттуда часто раздавался противный визг. Леня хотел выползти и добраться до второго этажа, чтобы прекратить этот крик, но семья никогда не трогала его ноги, а покинуть угол сам он не мог.

Поэтому Леня сдирал висящие на вешалках вещи, а иногда бил семьей по стене шкафа. Глухие стуки вызвали небритого мужчину со второго этажа, он осторожно подходил к створкам. Под грузным телом скрипели половицы. Потом он тихонько открывал дверцу, светил внутрь фонариком, и семья убегала. Леня бессильно скалился, ненавидя вынужденное одиночество и глядя в слепо таращащиеся глаза человека.

Женщина стала вешать платья в другом конце шкафа, с подозрением глядя на угол, откуда на нее смотрели невидимые, но ненавидящие глаза. Мужчина, проходя мимо, всегда ускорял шаг. Семья же была недовольна выходками Ленчика. Иногда она и вовсе не приходила. Он звал ее, он просил прощения, а потом сладко нежился в объятьях, обещая больше никогда не безобразничать. Но однажды не выдержал и, распахнув дверцы шкафа, выкинул наружу все коробки, какие мог.

Новые жильцы даже не положили их обратно. Мужчина оттащил их в соседний шкаф. Женщина орала на него, держа на руках плачущий сверток, и указывала на убежище Лени. Требовала чего-то. Небритый лишь отмахивался и крутил пальцем у виска. А потом захлопнул дверь, и что-то щелкнуло снаружи.

Семья же ушла и больше не навещала Ленчика. Он слышал, как она ползает по дому, как шепчется, но никто больше не приближался к шкафу. Никто не слушал умоляющих криков и обещаний. Леню снова предали. В доме же появился новый звук. Топот маленьких ножек, торопливый, неуклюжий. От счастливого детского смеха хотелось выть от зависти и злобы. Он понял, почему наскучил семье. Понял, что теперь ей нужен другой мальчик. Леня пытался разглядеть обидчика сквозь щель в шкафу, но не мог.