— Ну дак поселок-то еще что… А вот в тайге б ты жила?

— Да что я, дурная, что ли?

Пока они разговаривали, понял я: кто-то продает заимку в тайге. Далеко от поселка. Для меня то был идеальный вариант. И я, взвесив все «за» и «против», поднялся и подошел к женщинам. Разузнав, как добраться до поселка, а затем до заимки, не стал дожидаться утра и отправился в путь. Деньги у меня были, с Мариной Макаровной сторговались мы быстро, и я стал владельцем этого чудесного дома и подворья. И, что самое главное, далеко от людей. Устроился в лесхоз лесником и стал жить.

— А та чернота? — нахмурился Алексей.

— Тайга излечила. Тихо здесь, спокойно. Людей нет. Сперва-то я в поселок почти совсем не ходил, только по крайней надобности, покуда душа не исцелилась. Вот и уснула, успокоилась чернота, — улыбнулся старик.

— Неужели вы больше с Егоровыми не виделись? — изумился мужчина.

— Нет, Алеша. На то, чтобы в себя прийти, мне понадобилось лет пять. Каждый год я ездил в город, звонил отцу, отправлял всем посылки, письма пачками… Вот на пятый год и узнал, что умерла Наталья Петровна. Тихо ушла, во сне. Пожалуй, меня туда только мать с Иринкой и тянули… А без Натальи Петровны и дом не дом стал… — развел руками Михей. — Иринка после приезжала ко мне несколько раз. И с Сашкой, и Машу привозила, когда Белка умерла. Очень Мария по подруге убивалась. Ну мы ей в области другого щенка подобрали, — улыбнулся старик. — Поговорил я с малышкой маленько, и получила Маша новую подругу. Конечно, Белку она не забыла, но и с Тошей они тоже стали не разлей вода. Машка, даже взрослая, осталась верна себе, и назвала подругу Капелькой, Капитошей, за пару дней сократив имя до Тоши. И скажу я тебе, что эта Капелька получилась огромной пушистой рыжей собакой, больше Белки, — дед смотрел на мужчину добрыми глазами и мягко улыбался воспоминаниям.

— Дед Михей, а когда к тебе дар вернулся? — с любопытством спросил Алексей.

— А он и не пропадал никуда, — в седой бороде снова мелькнула улыбка. — То я сам его от себя гнал. Настолько сильно на себя обиделся, что не смог спасти Лену, что запер его глубоко внутри. А в тайге вот снова раскрылся… Пользоваться им я стал очень скоро, но понемногу, незаметно даже для себя. Общался со зверьем, подлечивал их помаленьку, сам того не замечая. Я-то думал, что травами их лечу, а на самом деле потихоньку даром пользовался. Да и травки собирать стал по наитию. А то наитие и было даром, — хмыкнул старик.

— А как же ты людей стал лечить? Как смог открыться? Ты же в тайне дар всегда держал… — Алексей в недоумении потер лоб.