Бабушка примолкла, будто и вовсе забыла про разговор, но помешав клюкой в печи, вернулась обратно на стул и, взяв в руки рукоделие, продолжила рассказ.

– Но самая страшная из всей нежити лесной – это Кликуша.

– А почему она самая страшная? – спросил внук.

– Потому что сама к людям идёт, нет для неё препятствий, кроме одного, знаешь небось, что у всех в нашей деревне над дверью и окнами трава висит особая, собирают её в ночь на Ивана Купалу. Через эту траву не может Кликуша в дом войти.

– Бабуль, а зачем же тогда мы ставни запираем, раз она не может войти?

– Она-то не может. А ты сам ей дверь отворишь.

– Это как? Зачем мне ей открывать?

– Встанет она под окном, да примется звать тебя, окликать, оттого ведь её так и прозвали, вот так вот окликнет по имени, ты и выглянешь в окно – взглядом с ней встретишься. А ей только того и надобно, как только ты в её глаза посмотришь, так дурной сделаешься, заворожённый.

– А какая она, бабусь?

– Этого никто не знает, Павлуша, – ответила бабушка, – А всё потому, что она любое обличье принять может, знакомым тебе человеком обернуться и незнакомым. А бывало и такое, что люди сами себя видели, вот как она может оморочить. Отсюда и второе её имя – Оморочница.

Всё она сделает для того, чтобы ты на неё внимание обратил, звать будет, за руку хватать, нападать, но пока ты ей в глаза не посмотрел, считай, что можешь ещё в живых остаться. Старые люди ещё баили, что истинный-то облик её бесформенный, словно куча листьев гнилых, из которой сучки торчат, коренья разные, и пахнет она жижей болотной, трухой. Видели раньше её в таком виде люди, а на их глазах она в человека оборачивалась.

Откуда она взялась не знаю, всегда она тут была. Днём только в чаще её повстречать можно, а как солнце закатится, выходит она к людям, за добычей. Ходит по улицам, одиноких путников высматривает, да и во двор забраться может.

Однажды случилась у нас беда. Муж с женой жили, поженились только недавно, муж-то этот не местный был, пришлый откедова-то. Смеялся он над нашим обычаем – по ночам из избы не выходить. Но всё ж таки, чтоб жену не тревожить, поначалу не выходил он после захода солнца из избы.

А как-то раз случилось, что гости к ним приехали, родня мужнина, посидели, как водится, выпили, покурить мужикам вздумалось, а жена перепугалась, отговаривает, не пускает их на двор, мол, Оморочница может придти. Мужу совестно перед гостями стало, что он в бабьи сказки верит, прикрикнул он на молодую жену, мол, не дури, и пошёл на двор.

Жена всё ж таки, хоть и страшно ей, за ними вышла, стоит в сенцах, поглядывает. И вдруг видит, из-за дальнего сарая девушка выходит, красивая такая, ладная, вышла из-за угла и встала. Жена похолодела, мужа стала звать, идите, мол, скорее в избу. А сама-то не говорит причину, нельзя Оморочнице показывать, что ты её заметил. А мужикам хоть бы что, отмахнулись от хозяйки и дальше курят.