Мишка обмяк, не в силах больше двигаться, и под тяжестью его тела щупальце упало, волоча Ворона по земле. Юрик ухватил его зубами за ногу и стащил прочь, резво отпрыгнув от освобождённого щупальца — хлестнув в сантиметре от собачьего носа, оно воткнулось в землю и глубоко проскребло «кисель», расплёскивая его, словно жидкую грязь. Пёс повернулся к аватару задом и, заорав: «В стороны!» привычной уже мельницей заработал лапами, навострившись придавать летевшим комкам твёрдость и остроту. Ударившая в «осьминога» шрапнель заставила монстра взреветь и, прикрываясь израненными щупальцами, рвануться назад, к проходу.

Когда Юрик остановился, высунув язык и качаясь от усталости, аватар был уже на пороге щели. В него тут же полетели мечи и копья, загоняя глубже и глубже, пока дверь, под нажимом Веры, не захлопнулась.

Жители бессильно попадали на землю, задыхаясь, словно только что пробежали марафонскую дистанцию. Из-за двери раздавался удалявшийся рёв монстра.

* * *

Вечер после нападения и весь следующий день ушёл на восстановление «тел» всех пострадавших в схватке с лысорским аватаром. Легче всего получилось с крысами: Андрей просто залил в них новый формакод, а то и сразу два — вот когда пригодились сосуды в форме грызунов, цепочкой расставленные на полочке, — и все раны Вити, Катьки и Вадима затянулись, а потерянные конечности сами собой отросли. Славика и Юрика удалось подлатать быстрее всех: раны оказались неглубокими, руки-ноги-лапы у обоих остались на месте. А вот Боре-воробью и Дине-кошке повезло меньше — Вера лечила их долго и в несколько приёмов, перемежая это занятие косметическими правками крыс.

Но сначала она, конечно же, бросилась помогать Мишке, геройски спасшему её от лысорского аватара ценой собственной целостности: в груди Ворона зияла огромная сквозная дыра, не только исключительно глубоко повредившая «тело», но и уничтожившая часть вороньего формакода. А ещё одного у Андрея — увы! — не имелось и теперь, в связи с запечатыванием всех щелей, не предвиделось, так что восстановить Ворона было невозможно. Пришлось просто залепить дыру «киселём», стараясь сделать вставку незаметной. Это Вере удалось, и с виду всё выглядело нормально, однако скрытый внутри пробой всё равно чувствовался: Мишка сделался молчаливым, мрачным, заторможенным, и к тому же — вот это было самым ужасным! — вновь лишился возможности летать.

Вера не оставляла попыток ему помочь, раз за разом пытаясь наладить «нервную связь» головы и крыльев, но её хватало лишь на пару минут, а потом способность подниматься в воздух будто утекала через дыру в «теле» и формакоде, как вода из пробитой кастрюли. Мишка отрывался от земли, пролетал несколько метров, после чего плюхался обратно.