И наконец мы возвращаемся к самой записке. Вот ее факсимильная копия. Я получил ее благодаря любезности инспектора Клива, которому приятна моя дилетантская любознательность. Прочтите ее, Филипс; вы говорите, что любите нерасшифрованные надписи, – так попробуйте расшифровать это!

Филипс, невольно увлеченный странными обстоятельствами, изложенными Дайсоном, взял листок бумаги и внимательно изучил. Почерк был и в самом деле крайне чудной и, как заметил Дайсон, имел некоторое общее сходство с персидской вязью, но читался легко.

– Прочтите вслух, – сказал Дайсон, и Филипс подчинился.

– «Рука указывает не случайно. Указания звезд более не темны. Как ни странно, черный небосвод исчез или был украден вчера, но это совершенно неважно, поскольку у меня есть небесный глобус. Наша старая орбита остается неизменной; вы не забыли число моего знака – или назначите какой-либо иной дом? Я побывал на другой стороне луны и могу принести кое-что показать вам».

– И как вам это? – спросил Дайсон.

– Мне это кажется полной несуразицей, – сказал Филипс. – А вы думаете, это что-то значит?

– О, разумеется! Записка была отправлена за три дня до убийства; ее нашли в кармане убитого человека; она написана фантастическим почерком, которым сам убитый пользовался для личных заметок. Здесь кроется какая-то цель, и мне чудится в подоплеке дела сэра Томаса Вивиэна что-то весьма некрасивое.

– Ну, и какую теорию выдвигаете вы?

– О, что до теории, я пока на ранней стадии разработки; переходить к выводам еще не время. Но вашего итальянца я, пожалуй, сокрушил. Повторяю, Филипс: эта история представляется мне нечистой. Я не могу, как вы, отсиживаться за чугунной оградой утверждений, что то-то или то-то не может случиться, ибо никогда не случалось. Вы видели, что первое слово в записке – «рука». Свяжите этот факт со всем, что мы знаем: знак руки на стене, сам по себе многозначительный, и то, что вы рассказали мне об истории и значении этого символа, о его связи с древними как мир верованиями и мифами темных веков. Как по мне, все это в любом случае отдает злым умыслом. Посему я не отрекаюсь от того, что сказал вам полушутя тогда вечером, перед тем как мы вышли из дому. Вокруг нас творятся таинства и злые, и добрые, и я убежден, что мы живем и действуем в неразведанном мире, где есть тени, и пещеры, и твари, водящиеся в сумерках. Человек может иногда возвращаться вспять по пути эволюции, и я верю, что ужасные обычаи прошлого не изжиты.

– Я не могу уследить за ходом вашей мысли, – сказал Филипс. – Ваш интерес к делу кажется мне странным. Что вы предлагаете сделать?