С тех пор он часто сидит, погруженный в глубокие скрытые думы. Он знает, что легче сойтись светилам небесным, чем ему с этой женщиной, так много любившей его. Он знает, что напрасно было бы искать, где – в далеком ли городе среди безличной, пестрой толпы или в темном, безвестном убогом храме – она ждет наступления мрака, предтечу необъятного, вечного света… В этом свете лик Учителя с улыбкой склонится над ней, и голос его, слаще голоса земной любви, коснется уха ее: «О дочь моя, – скажет Он, – верный путь избрала ты: ты поверила и проникла в самую глубину истины; привет тебе, приди ко мне».

Перевод Софии Лорие

И ничего не случилось!

И ничего не случилось!

Казнь должна была происходить в «яз-хики». Осужденного туда и привели. Его заставили встать на колени на обширном месте, усыпанном песком и разделенным рядом тоби-иши, что значит «плоский камень».

Руки ему завязали назад. Наемные служители принесли ведра, наполненные водой. Стоявшего на коленях человека они окружили мешками, наполненными камнями, так что он не мог больше пошевелиться. Хозяин пришел посмотреть на эти приготовления и, найдя все в порядке, не сделал ни одного замечания.

И вдруг обреченный на смерть повернул к нему голову и закричал:

– Почтенный господин, выслушайте меня! Я не по своей охоте совершил проступок, за который меня сейчас убьют. Я совершил его только благодаря моей великой глупости. Вы дурно поступаете, казня человека только за то, что у него не хватает ума! Это вам отзовется… Я непременно вам отомщу! Месть родится от того чувства злобы, какое вы возбуждаете во мне! И за зло воздастся злом!..

А известно было: если человек умрет во гневе, его призрак может затем отомстить виновнику его смерти. Самурай знал это и потому отвечал тихо, почти нежно и ласково:

– Мы разрешаем тебе пугать нас сколько захочешь после смерти… Но на слово поверить тебе нам трудно… Не попытаешься ли ты дать образец твоей ярости после того, как тебе отрубят голову?

– Несомненно! – отвечал приговоренный.

– Тогда, – объявил самурай, вынимая длинную саблю, я сейчас отрублю твою голову… И вот перед тобой ряд тоби-иши. Пусть твоя голова, отделившись от туловища, укусит один из этих камней. Если твоему гневному духу удастся это сделать, мы, быть может, поверим в твои угрозы! Попытаешься ты укусить этот камень?

– Я его укушу!.. – бешено воскликнул пришедший в ярость человек. – Я его укушу!.. Уку…

Что-то сверкнуло, свистнуло и тяжело стукнуло. Тело казненного склонилось на мешки. Два потока крови хлынули из его шеи… Голова покатилась к тоби-иши. И вдруг подпрыгнула, схватила зубами за выдавшийся край камня и на секунду отчаянно в него вцепилась… Затем упала на песок.