Между зданиями, которые Валентин сразу узнал, но всё ещё не был готов поверить увиденному, пробегала неширокая улица — с лайтбоксами, витринами, фонарными столбами, светофорами и растяжками над проезжей частью. Океанский прибой скрывал асфальт, а потому бредущие по нему прохожие и летящие машины были видны лишь до середины.

Выныривая из тумана, которым являлся остров, они катились прочь. Спешили по своим делам, такие натуральные и одновременно несуществующие. Переходили улицу, исчезали в магазинах, курили, болтали, ловили такси и ныряли в метро, виднеющееся чуть правее.

Валёк повалился на задницу.

Зажал голову между коленями. Нечленораздельно забормотал, принялся снова натирать виски, пока не зажгло кожу. От голода или переутомления такие галлюцинации не наступают. Во всяком случае, так быстро. Значит, что-то подмешано в воду, которой он так жадно напился. Но чем бы ни был сейчас одурманен мозг Валентина, спорить с собственным зрением становилось всё сложнее…

Вокруг острова раскинулась площадь имени Владимира Ильича Ленина, одно из центральных мест Новосибирска. Точнее — просторная заасфальтированная площадь сама превратилась в безымянный южный остров, по тропическому периметру которого тихо и неторопливо текла привычная городская жизнь.

Картина, открывшаяся Вальку, оказалась столь сюрреалистической, что сознание всё же не удержало напора, провалившись во мглу забытья.

* * *

Он проснулся оттого, что губы шептали слова молитв.

Всех сразу и никакой конкретной. Валентин молился, выталкивая через пересохшую глотку искреннюю веру в то, что высшая сила способна защитить его. Способна унести из этого кошмара, как торнадо унёс домик девочки Элли. Молился живым богам, и мёртвым, выдуманным и настоящим, этого континента и всех остальных. Негромко, шёпотом, уже не чувствуя на лице ласковой печати вечернего солнца, но боясь открыть глаза.

Пришлось.

Так каждому из нас рано или поздно приходится встречаться со своими ужасами. И длительность сидения под одеялом никак не влияет на силу удара, с которым на нас обрушиваются враждебные демоны.

Новосибирск был вокруг — никуда не делся. Вовсе не облака, похожие на строения — эти самые строения. Супермаркет по левую руку. Здание Центробанка прямо напротив. Уходящая в мутную вечернюю дымку Вокзальная магистраль и так называемый «болгарский» жилой дом вдоль неё — правее, за входом в метро.

Над городом (как и над безымянной тропической проплешиной в океане) воцарялся летний вечер. Зажигались фонари, призраки автомобилей выныривали из мрака, рассекая его фарами на ломти.