К царевне прибыли делегаты, по 20 человек от полка. Теперь Софья разговаривала с ними не так, как раньше, а грозно и требовательно. Велела выдать младшего Хованского – безропотно выдали.
Но правительница возвращаться в столицу не торопилась. Она просидела в Троицком монастыре, под охраной дворянского войска, еще целый месяц. Томимые страхом стрельцы делались все уступчивей. В конце концов они написали повинную за майский мятеж и безропотно приняли приказ об уничтожении памятного столпа на Красной площади.
6 ноября двор вернулся в Кремль. Выждав некоторое время, собрали активных участников восстания в четыре полка и выслали на дальние рубежи. Из-за этого начались было волнения, но новый начальник Стрелецкого приказа Федор Шакловитый, человек такого же крутого нрава, как Софья, велел пятерых зачинщиков казнить, и остальные утихли.
Только теперь, после более чем полугодового хаоса, в стране начал восстанавливаться относительный порядок.
Правительница и оберегатель
Правительница и оберегатель
Пора подробнее рассказать об удивительной женщине, которая смогла подняться на высшую ступеньку власти в патриархальном, мизогинистическом московском обществе и почти семь лет удерживала анахроничную государственную систему от окончательного развала.
Софья Алексеевна не была оценена по достоинству ни современниками, ни историками. В опасных ситуациях она вела себя так, что ее, используя выражение Бисмарка, назвавшего французскую императрицу Евгению «единственным мужчиной Парижа», следовало бы в 1682 и потом в 1689 году назвать «единственным мужчиной Москвы».
Не нужно думать, что царственное происхождение было серьезной подмогой для ее взлета. Царские дочери в России XVII века были совершенно бесполезными и никчемными созданиями. Их нельзя было даже выдать замуж: иностранные принцы не берут, а за своих подданных – зазорно. Софья родилась четвертой из девяти дочерей Алексея Михайловича и, как остальные царевны, была обречена провести жизнь на женской половине дворца, среди приживалок, шутов, карлиц и «божьих людей», никогда не иметь какой-либо личной жизни и в конце концов окончить свои дни монахиней.
Царевна появилась на свет 17 сентября 1657 года и получила очень хорошее для московской девицы образование. Известно, что она умела читать по-польски и хорошо разбиралась в международной политике. Современник и мемуарист князь Борис Куракин, записки которого я буду часто цитировать, пишет: «царевна Софья Алексеевна была великаго ума и великой политик».
Красотой и женственностью Софья не блистала. Французский дипломат де Невилль, видевший правительницу, описывает ее так: «Она ужасно толстая, у нее голова размером с горшок, волосы на лице, волчанка на ногах, и ей по меньшей мере 40 лет». (На самом деле царевне тогда было едва за тридцать – государственные заботы преждевременно ее состарили.) Правда, неизвестно, считали ли Софью уродливой тогдашние русские, относившиеся к женской полноте иначе, чем европейцы. Во всяком случае, внешность не помешала царевне жить полной жизнью – с той же смелостью, какую Софья проявляла в политике.