Лишь один раз Екатерине удалось сыграть желанную роль «европейского арбитра». Это произошло в 1778 году во время конфликта между Пруссией и Австрией из-за спорных баварских земель. Обе державы поставили под ружье свои армии (160 000 солдат пруссаки, 165 000 австрийцы) и принялись угрожающе маневрировать друг перед другом, но в сражение не вступали. Война получила прозвище «картофельной» или «сливовой», потому что оголодавшие солдаты питались только двумя этими продуктами. Российская императрица взяла на себя миротворческую миссию, но явно вела дело в пользу своего прусского союзника и даже угрожала Вене своим вмешательством. «Приглашая императрицу-королеву [Марию-Терезию] внять гласу собственного ее человеколюбия и прекратить неправедную войну, не скрыли мы тут от проницания ее, что инако не можем остаться равнодушными зрителями оной», – таков был тон, в котором Екатерина разговаривала с Австрией. Нечего удивляться, что, имея такого посредника, Вена быстро отказалась от своих притязаний и получила в утешение лишь маленький кусок Баварии.

Лишь один раз Екатерине удалось сыграть желанную роль «европейского арбитра». Это произошло в 1778 году во время конфликта между Пруссией и Австрией из-за спорных баварских земель. Обе державы поставили под ружье свои армии (160 000 солдат пруссаки, 165 000 австрийцы) и принялись угрожающе маневрировать друг перед другом, но в сражение не вступали. Война получила прозвище «картофельной» или «сливовой», потому что оголодавшие солдаты питались только двумя этими продуктами.

Российская императрица взяла на себя миротворческую миссию, но явно вела дело в пользу своего прусского союзника и даже угрожала Вене своим вмешательством. «Приглашая императрицу-королеву [Марию-Терезию] внять гласу собственного ее человеколюбия и прекратить неправедную войну, не скрыли мы тут от проницания ее, что инако не можем остаться равнодушными зрителями оной», – таков был тон, в котором Екатерина разговаривала с Австрией.

Нечего удивляться, что, имея такого посредника, Вена быстро отказалась от своих притязаний и получила в утешение лишь маленький кусок Баварии.

А всего через год после этой демонстрации российской мощи Екатерина вдруг перевернула весь худо-бедно сложившийся европейский баланс, отказавшись от союза с Пруссией и восстановив дружбу с Австрией. Этому повороту предшествовал тот самый визит императора Иосифа, когда он сумел очаровать очаровательницу. Сближение между Петербургом и Веной очень насторожило Порту и в конце концов привело ко второй русско-турецкой войне, а та повлекла за собой шведскую войну, так что в конце 1780-х годов Российская империя оказалась в очень тяжелом положении, и причиной тому отчасти были неуклюжие дипломатические действия.