Крайне неудачно складывались и отношения с Англией. Мало того, что не получилось союза, но, в конце концов, дело дошло до открытой враждебности. Вина за это опять лежала в первую очередь на Екатерине. Очень гордая тем, как блистательно она остановила прусско-австрийскую войну методом «принуждения к миру», императрица желала закрепить за собой славу международного третейского судьи.

Англия вела войну со своими восставшими американскими колониями, на стороне которых выступили Франция, Испания и Нидерланды. Кроме боевых действий на суше, велась еще и война на море. Имея сильный флот, Англия блокировала водные коммуникации на Атлантике, объявив, что будет захватывать и суда нейтральных стран, если они что-то везут мятежникам. Примеру британцев последовали другие воюющие страны. Морская торговля почти остановилась.

Россия страдала от этого меньше других, поскольку торгового флота практически не имела, но когда испанцы конфисковали в Средиземном море груз русского хлеба, Екатерина отправила в плавание пятнадцать боевых кораблей с приказом защищать купцов силой оружия. Кроме того царица выпустила декларацию, где объявляла о введении «вооруженного нейтралитета»: суда, принадлежащие невоюющим странам, объявлялись неприкосновенными, им не разрешалось лишь перевозить товары военного назначения. Торговые корабли отныне будут сопровождаться конвоем, готовым защищать их силой оружия.

Поскольку новый принцип бил прежде всего по владычице морей Англии, все британские враги охотно присоединились к конвенции, равно как и нейтральные страны, не говоря уж об осчастливленных Северо-Американских Соединенных Штатах. Таким образом, хотя русское судно захватила Испания, пострадавшей стороной в итоге оказывалась Англия. В результате она не смогла задушить восстание блокадой и лишилась американских колоний.

Из-за вмешательства в чужой конфликт международный престиж императрицы Екатерины безусловно вырос, но Россия скорее проиграла. «От вооруженного нейтралитета шведская и прусская торговля возросла, а наша ничего не выиграла, напротив – потеряла, – писал Семен Воронцов, русский посланник в Лондоне. – А государство потеряло в Англии естественного друга, не приобретя другого на место».

Последствия этого разрыва проявятся очень скоро, когда Россия окажется в состоянии одновременной войны на севере и на юге, а Британия станет оказывать ее врагам финансовую и политическую помощь.

Из «личных» внешнеполитических инициатив царицы нельзя не упомянуть самую вредоносную: так называемый «Греческий проект», надолго переживший Екатерину.