Вдохновляющий опыт некоторых стран, которые успешно реформировали системы социального обеспечения, предоставляет как общую мотивацию, так и практические методы. Самые обнадеживающие события произошли в Швеции. На протяжении большей части ХХ в. роль шведского государства только росла: оно, предлагая народу все больше и больше благ, продолжало повышать налоги, чтобы платить за них. Доля государственных расходов в ВВП почти удвоилась с 1960 по 1980 г. и достигла 67 % в 1993 г. В 1950–1990 гг. в государственном секторе появилось более миллиона новых работников, в то время как в частном секторе за тот же период – ни одного. В 1976 г. Астрид Линдгрен, создательница повести «Пеппи Длинныйчулок», получила налоговый счет на 102 % от своего годового дохода и написала сказочную историю о колдунье-писательнице Помперипоссе, забросившей писательское ремесло ради беззаботной жизни безработного, подарив экономистам новый термин – «эффект Помперипоссы», описывающий налоговое бремя, превышающее сумму полученного дохода.

В конце концов система зашла в тупик. В 1991 г. Швеция погрузилась в так называемый ночной кризис: шведская банковская система приостановила работу, иностранные инвесторы потеряли доверие к правительству, а ипотечные ставки ненадолго выросли до 500 %. Консервативное правительство Карла Бильдта приняло ряд радикальных мер, чтобы вернуть страну на правильный путь. Швеция сократила долю государственных расходов в ВВП с 67 % в 1993 г. до 49 % в настоящее время. Она снизила максимальную ставку налога и расчистила авгиевы конюшни запутанной системы налогов на имущество, подарки, богатство и наследство. Правительство связало себя фискальной смирительной рубашкой, обязывающей заканчивать каждый экономический цикл с профицитом. Государственный долг сократился с 70 % ВВП в 1993 г. до 37 % в 2010 г., а бюджет страны за тот же период вырос с 11 %-ного дефицитного до 0,3 % профицита. В 1998 г. шведы перешли от системы фиксированных пособий к накопительной пенсионной системе с фиксированным взносом, обеспечив тем самым ее финансовую стабильность. Они ввели элемент приватизации, позволив шведам вкладывать часть своих пенсионных средств в частные системы. Сегодня более половины населения, сделав в какой-то момент активный выбор, перечисляют свои сбережения в частные пенсионные фонды (деньги для тех, кто решил этого не делать, автоматически поступают в государственный инвестиционный фонд). Наконец, Швеция повысила пенсионный возраст до 67 лет и ввела автоматический механизм повышения пенсионного возраста в соответствии с ожидаемой продолжительностью жизни. Предусмотрен даже автоматический «выключатель», который срабатывает, когда экономика находится в рецессии: пенсии падают, если экономика не может себе этого позволить.