Джавду из-за злополучного набега большая часть «Тяп-Ляпа» поминает недобрым словом. Хотя диапазон мнений имеет определенную широту: от «он оборзел» и «он действовал по приказу своего начальства из КГБ» до того, что его не расстреляли, а отправили агентом в Афганистан. Доказательств нет.

Сергей Антипов, осознавая, какой Джавда нанес урон и ему, и буквально всем своим близким, все равно очень высоко ценит его человеческие качества, а Саша Маклауд считает так: «Я думаю, он каялся после этого. Я знаю, что у этого человека не было злого умысла кого-то подставить. Просто он не предполагал, что будут такие тяжелые последствия».

Вопреки очевидной логике, разгром «Тяп-Ляпа» произвел на местную молодежь обратный эффект, вылившийся в 1980-е годы в казанский феномен. Про «тепловцев» тогда еще не писала пресса, но сарафанное радио мифологизировало их в глазах новых поколений пацанов, сделав героями эпоса, легендами улиц, пошедшими против системы.

1955 г.р. Аркадий Аврах

Адвокат Завдата «Джавды» Хантимирова

Изначально Брежнев подписал пять расстрелов. Просто не нашли, кого еще привлечь. Нашли Хантимирова, Тазетдинова, Каюмова и Масленцева. Пятого не могли найти, потому что в основном все были несовершеннолетними. Поэтому Масленцева от расстрела и отвели. «Павлюхинского» Каюмова тоже приговорили к смертной казни, и, пока суть да дело, в Советском районе случается огромный пожар на заводе ЭВМ, где погибает его родной брат. И на этом основании Верховный суд ему заменяет расстрел на пятнадцать лет. Получается, что как кормильцу. Расстреляли только Тазетдинова и Хантимирова. Потому что Джавда не признал вину. Ему четко тогда сказали: «Покажи на Антипа, на Стёпина, на Скрябина, и ты уйдешь на пятнадцать лет», но он крепкий парень был. Молчал.

1961 г.р. Юрий «Махал» Махалов

Участник группировки «Суконка» в 1970–1990-х

Это был конец 1981-го, мы с Масленцевым встретились буквально ненадолго в штрафном изоляторе. Я ему рассказывал, как живет «Теплоконтроль» после их ареста, как следили за ходом судебного процесса, как переживали после оглашения приговора. А он коротко рассказал, как находился в камере в эти тяжелые тягучие дни, когда ждал исполнения приговора.

Рассказывал, как приговоренные к высшей мере ждали [казни]. К ним приходят, чтобы увозить на расстрел в другие регионы, так как тут местных не расстреливали. И вот в один из таких дней шаги по коридору. Останавливаются возле камеры, открывают. В камере ждут, чью фамилию назовут. И говорят: «Масленцев – на выход». Повели его. В голове что только не происходило. Довели до другого корпуса, корпус усиленного режима, довели до камеры 127, где находились уже осужденные, открыли и сказали: «Заходи». Потом принесли бумагу, что [расстрел] заменили на пятнадцать лет усиленного режима. Вскоре за ним пришли, и наша встреча закончилась.