Один раз русские в нарушение принятых ими же за основу принципов марксизма уже попытались, минуя капитализм и буржуазную демократию, прыгнуть сразу в социализм. У этого прыжка было еще одно измерение — форсированный интернационализм, то есть, попытка миновать стадию национальной революции в отношении самих русских как осевого народа марксистско-ленинского проекта, превратив их в рафинированных интернационалистов. Чем это кончилось, известно — в итоге русские вернулись к своей «имперской ситуации», жертвой которой стал красный интернационалистический проект, а они сами, будучи деформированными неудачным утопическим экспериментом, застряли в исторической эпохе, которую так или иначе покинули все ныне уже пост-имперские нации Европы.

Этот прецедент крайне важен в начале XXI века, когда о перспективах постнационализма говорится примерно так же, как в начале XX века говорилось о перспективах социализма. Ибо до тех пор, пока на просторах Северной Евразии не будет решена задача становления гражданских наций, ее осевая общность не только не сумеет стать агентом постнационализма, но будет выступать по отношению к нему диверсантом или инверсантом, также как она была ими по отношению к социализму. Поэтому, пока гражданская нация не победит имперский народ в самих русских, от них как квазинациональной субстанции будет исходить угроза не только пытающимся освободиться от этой империи нациям, но и процессу перехода в постнациональную фазу, который будет тормозиться порождаемыми этим противоречиями.

Невольно ставший врагом сталинской империи и остающийся жупелом для ее преемников, генерал Андрей Власов звал «к борьбе за завершение Национальной революции». При этом в отличие от многих из тех, кто использует этот термин сегодня, в Пражском манифесте КОНР он четко озвучил, и что нужно завершать, и как именно нужно завершать, главной задачей сформулировав «возвращение народам России прав, завоеванных ими в народной революции 1917 года», имея в виду революцию февральскую.

Но как Февральская революция соотносится с Национальной революцией? С одной стороны, непосредственно — для тех наций, что стали обретать свою субъектность в ходе нее и чаяния которых решило удовлетворить Учредительное собрание, провозгласившее превращение России в федерацию. Однако проблема в том, что собственно Русская революция не захотела принять форму Национальной революции и продолжилась как революция имперская, результатом которой стало воссоздание империи на новой идеократической основе.