— С тобой легче подружиться, чем с хозяином, — засмеялась девушка.

А наутро Кожин объявил:

— Аврал! Комнаты сегодня же оклеить. Безобразие… Хватит обоям на складе валяться. Сколько раз напоминать вам.

И хотя Сергей Михайлович ни разу не говорил нам об этом, мы не отнекивались. Яша только усмехнулся:

— Влияние со стороны?

Но слово старшего — закон. Нам пришлось взяться за постылую хозяйственную работу. Оклейкой комнат дело, конечно, не кончилось. Доктор потребовал повесить занавески, посоветовал в банки из-под консервов поставить вместо цветов ветки карликовых берез. Я однажды не выдержал:

— Что ей нужно от меня? Каждый живет, как хочет. То ей собака мешает, на улице, говорит, держать надо, то еще что-нибудь.

Кожин улыбался.

— Заноза, говоришь? Может, оно и так. Не перечь. По вопросам медицины она здесь выше министра.

* * *

Зима в тундре наступает быстро. Замерзли озера и речушки. Полярные увалы укутала тишина, прерываемая только гортанным криком куропаток «Кэбар-р-р!». С моря в губу набило льда. Горизонт приблизился к поселку из трех домиков и, казалось, сжал его обручем.

Я собрался в первый почтовый рейс в поселок Варандэй, расположенный от нас километрах в ста пятидесяти. Впрочем, кто мерял тундровые километры? И сейчас еще там расстояние определяют на глазок да на «перекур». Проехал столько-то, захотелось покурить, считай: десять верст позади. Нина хотела побывать у охотников, живущих в промысловых избушках, раскиданных вдоль побережья. Я пробовал отговорить ее:

— Время не то. Упряжка не испробована. Кроме Верного, все собаки новые.

— А если в поселке больной?

— Пурга не захватила бы, — осторожно заметила Мария Ильинична, жена Кожина, тихая большеглазая женщина, все собирающаяся покинуть тундру, переехать в родное село, в лесные места. — Не к добру сполохи играют.

Уговоры не подействовали.

— Ладно. До Пыртэя проскочим, — ответил я, — а там, в случае чего, переждем.

— Если готов, — сказал заведующий, — завтра чуть свет выезжай.

Сергей Михайлович упомянул «чуть свет» по привычке жителя земли, лежащей к югу от тундры. У нас в это время уже круглый день жгли свет.

Выехали рано утром. В призрачном свете луны вершины сопок казались окрашенными в голубовато-зеленый цвет. Потому и назван этот мыс Зеленым.