Случай, каких немало бывало на фронте, круто повернул его судьбу.

Во время нападения фашистов, проникших в глубь леса, в тыл полка, капитану довелось наблюдать поразительно мужественное поведение Васи Краюшкина, который один прикрыл отход товарищей и впоследствии пропал без вести. Эта ночь в лесу многое решила в жизни офицера, не бывавшего до тех пор в бою. Тем более, что потом вся его часть попала в окружение и Постникову пришлось собрать и принять под свое командование большую группу бойцов. И как бы яростно отрекаясь от всего мелкого и будничного, что он делал до той поры, Постников самозабвенно отдался боевым делам. Теперь никто не узнал бы в нем прежнего канцеляриста. И если верно, что храбрость человека тем больше, чем тщательнее он ее скрывает, то пример Постникова подтверждал это.

Вывести часть из окружения, да еще на немецкой земле, было трудной и сложной задачей: неясно было, где находились основные силы соединения.

Капитан назначил людей в разведку, раздобыл повозку для тяжелораненых, выделил арьергард, роздал бойцам последний запас патронов, гранат, сухарей, всем объяснил задачу.

Вновь созданная часть получила боевой приказ: пробиться любой ценой из окружения. Капитан решил двигаться в обход главных дорог и только ночью. Днем — маскироваться в лесах. Строгая дисциплина поддерживалась всеми: каждый понимал, что любая оплошность грозит гибелью.

На четвертую ночь, когда они добрались туда, где, по всем данным, рассчитывали найти советские части, их неожиданно встретил кинжальный огонь врага.

Их освещали ракетами, прожекторами. Солдаты, не выдержав неожиданного ураганного огня, бросились назад, в лесную чащу, из которой вышли. Сполохи ракет освещали на чуть припорошенной снегом пашне трупы солдат.

Вот тогда-то в капитане Постникове проснулся истинный воин.

Он собрал уцелевших солдат, разделил на несколько маленьких групп, способных незаметно просочиться через позиции противника, не вступая в открытый бой, назначил командиров. Однако просочиться незамеченными не удавалось, капитану и его людям пришлось прорываться с боем. Постникову удалось то, что казалось невозможным, — они прорвались…

Потом капитан Постников воевал уже строевым командиром до 9 мая сорок пятого года, когда война, начавшаяся для него по-настоящему лишь недавно, кончилась победой.

Ни одного выстрела. Спокойствие, мир. Эта тишина вдруг напомнила капитану его маленькую железнодорожную станцию, комариный звон телеграфных проводов.

Странные чувства испытывал капитан. Кончена война, кончилась фронтовая жизнь. Но Постников готов был утверждать, что в ней было что-то очень хорошее, что упоение боя, потрясшее душу Постникова до глубины, изменило его, подняло в собственных глазах. Теперь уж он ни за что не вернется к своей гражданской службе. Никогда!