— А попытаю, — Гриша почесал затылок.

— На спор! — протянул ему ладонь темноволосый.

— На поллитру?

— На поллитру!

— Робя, разбивай!

Гурьбой пошли вдоль берега.

— Пап, притащит, как думаешь? — Глаза у Валерки блеснули азартом.

— Черт… надорвется, пожалуй. — Наметанным глазом конструктора он прикинул вес лесины: получалось не менее двухсот килограммов.

Парни отошли метров на сто, остановились у штабеля пластин, выбрали одну, взвалили на плечо Григорию. Гриша обнял ее правой рукой, вскинул плечом, находя центр тяжести, и, упершись другой рукой в бок, слегка пригнувшись, трудной рысцой заспешил по тропинке. Парни шли сбоку, не спуская глаз с товарища.

Метров через тридцать рысца чубатого сменилась мерным, выверенным шагом, и половину оставшегося пути он пронес пластину, покойно белевшую на плече, с видимой легкостью, затем внезапно сбавил шаг. Стало заметно, как он с трудом передвигает ногами и даже иногда пошатывается. Оставалось метров десять-пятнадцать, как вдруг парня стало мотать то вправо, то влево. Он остановился на минуту, потом побрел дальше. Полусогнутые ноги его двигались теперь еле-еле, как в замедленной киносъемке, и когда чубатого еще раз мотнуло тяжестью давившей пластины, у Александра сильно стукнуло сердце, что от волнения парень не дойдет и свалится.

Последние пять метров чубатый уже не шел, а словно бы подставлял под себя дрожащие ноги. И все же дошел. Последним усилием он швырнул с плеча пластину, и та, со звонким стуком ударившись о «бабу», отпрыгнула к копру и шлепнулась в песок, распластавшись во всю свою пятнадцатиметровую длину.

— Га-а-а! — радостно заорали парни, колотя по плечу проигравшего спорщика. — Гони поллитру!

Григорий, подвигав занемевшим плечом, вытер тыльной стороной ладони лоб, накинул на плечи пиджак и легко пошел к поселку.

— Да-а, — вслух подумал Александр, — такого парня посади в байдарку да натаскай немного гребной технике, не иначе как установит мировой рекорд.

— Пап, а как он стал таким сильным?

— От природы, сынок, и еще… от привычки к физическому труду.

— Пап, ну а ты… ты бы хоть сколько пронес бревно?

— Не задавай глупых вопросов…

Сзади послышался гогот гусей и тугое хлопанье крыльев.

Кажется, хозяйка пришла.