— Пожалуйста, вот удостоверение о принятии мною английского подданства.

— Могу я взглянуть на него? — Маршал протянул руку.

Скульптор неохотно выпустил из рук книжицу.

— Переведите ему, чтобы он не боялся. — Маршал широко улыбнулся. — Я просто решил удовлетворить собственное любопытство, еще ни разу в жизни не держал в руках ни одного английского документа.

Маршал перелистал книжицу, особенно внимательно он рассматривал выпуклый английский герб, оттиснутый на первой и последней странице, вернее говоря, на обложке.

— Любопытно, — сказал маршал по-русски и, широко улыбнувшись, протянул книжицу скульптору, а когда тот взял ее в руки, уже по-английски продолжал: — У нас еще не печатают таких красивых каталогов. Очень жаль, что я ничего не знал об этой выставке, а то бы обязательно посмотрел ее: в то время я как раз находился в Лондоне.

Нижняя челюсть у скульптора так и отвалилась, он с изумлением уставился на маршала.

— Очень красивый каталог, — как ни в чем не бывало повторил маршал. — Обязательно скажу в Москве кому нужно, чтобы у нас такие делали. Приятно взять в руки… — Маршал говорил не спеша, обращая внимание на свое произношение, а затем посмотрел скульптору прямо в глаза. — Уверен, что это была интересная выставка.

Мастер еще несколько секунд смотрел на маршала с открытым ртом, а затем, видимо, сообразив, что выглядит довольно смешно, закрыл рот. Опустив глаза, он подумал: «Французский надо было дать ему каталог или же швейцарский… Выходит, подвел меня Толстой, у которого я в «Войне и мире» прочел, что русские больше и лучше разговаривают по-французски, чем по-русски… Вот я и остановился на английском каталоге… Правда, до сих пор моя уловка сходила, и я был благодарен графу Толстому…» Скульптор поправил теплый шарф на шее.

Маршал, хитро улыбаясь, спросил:

— Как пройти в вашу мастерскую? Сюда?

Скульптор наконец обрел дар речи и предложил по-венгерски:

— Не сочтите за неучтивость… Я пойду вперед…

«Как глупо… Надеюсь, он понял, что мне нужно было не гражданство, а лишь защита от всяких случайностей…»

Мастерская была огромной и почти вся заставлена скульптурами самых различных размеров. Окна выбиты, на полу валялись осколки стекла, а в рамах были вставлены большие листы пергамента.

Маршал осмотрелся и, улыбнувшись, показал на одну из обнаженных скульптур и по-английски спросил:

— Это вы и называете военным беспорядком?

— У меня не было времени убрать здесь… — Скульптор покраснел и несколько смутился, что его собеседник лучше говорит по-английски, чем, он сам.

— Словом, вот они, ваши владения… — Маршал подошел к небольшой женской фигурке и, внимательно осмотрев ее со всех сторон, заметил: