Госпожа Бантес тихо засмеялась и сказала:

— Папа, незачем так горячиться: дело не стоит и выеденного яйца.

— Не стоит и выеденного яйца? Эге! Видно, в тебе самой копошится червячок суеверия. Не вздумай оправдывать суеверие, не оправдывай этот вздор! Я завещаю хоть десять тысяч гульденов на содержание одного-единственного школьного учителя, который учил бы детей здраво мыслить. Кто готов мириться с безумными фантазиями о призраках, чертях, воскресных мертвецах, мертвых гостях и подобным вздором, того устраивает, вероятно, что весь мир превращается в сумасшедший дом, а каждая страна — в рабски униженное захолустье, в котором одна половина населения вынуждена быть крепостными, а другая — удерживать послушных рабов в узде с помощью мушкетов и пушек.

— Но, папа, тебя завело слишком далеко!

— Будь проклято это суеверие! Однако я замечаю, что в нем нуждаются. Давайте продолжайте в том же духе! Англичанам это на руку. Чем глупее народ, тем легче они высосут из нас все. Так будет продолжаться до тех пор, пока снова не придет какой-нибудь Ганс Бонапарт и твердой рукой не проучит дураков.

Пока господин Бантес продолжал совершенно серьезно метать громы и молнии, быстрыми шагами пересекая комнату взад-вперед и время от времени останавливаясь на ходу, к ним осторожно вошел бухгалтер.

— Все верно, господин Бантес.

— Что верно?

— Он действительно объявился и остановился в «Черном кресте».

— Кто остановился в «Черном кресте»?

— «Мертвый гость».

— Чушь! Разве может такой разумный человек, как вы, верить всему, что скажут старые бабки?

— Но мои глаза — не старые бабки. Из любопытства я пошел в «Черный крест», а господин секретарь суда был, так сказать, моим попутчиком. Так сказать, в качестве благовидного предлога мы пропустили по рюмочке «Золотой воды». Он сидел там.

— Что?!

— Я сразу узнал его. Хозяин, кажется, — тоже, потому что, выходя из комнаты, он обернулся к господину секретарю, сделал большие глаза и состроил такую гримасу, словно хотел, так сказать, намекнуть, что тот, кто сидит там, добра не принесет.

— Пустая болтовня!

— Таможенник, который узнал его еще у городских ворот, тут же пошел к господину полицай-лейтенанту. Он нам это сказал, когда мы выходили из «Черного креста».

— Таможенник — суеверный дурак. Как он не провалился сквозь землю от стыда!

— Пожалуй. Однако, с вашего разрешения, если это был не «мертвый гость», то, во всяком случае, его близнец: бледное лицо, с головы до ног — в черном, ростом в четыре-пять локтей, на груди — тройная золотая цепочка для карманных часов, на пальцах горят бриллиантовые кольца, роскошный экипаж — спецпочта.