– Да-с, только это… Право, господа, я мало что понимаю во всей этой истории с моим возвращением из загробного мира. Но зато о многом догадываюсь. Нестерова со своей Хозяйкой явно замышляют какое-то непотребство. И я им для чего-то необходим. Но Агафон Купоросов – потомственный дворянин-с! – Директор ударил себя кулаком в грудь. – Да и вообще-с, мы уезжаем из Петербурга, – закончил Купоросов более спокойным тоном. – От греха подальше-с…

– «Мы»? – повторил Гвоздь.

– Я решил связать себя узами брака. – У директора слегка порозовели щеки.

– Со своей секретаршей? – догадался майор.

– Да-с, с Татьяной.

– А ты ей сказал, что ты… гм… не совсем живой?

– Что значит – не совсем живой? – обидчиво вскинулся Купоросов. – Я, смею заметить, вполне материализованный призрак.

– Вот так номер, чтоб я помер! – воскликнул Гвоздь.

– Вы прямо как следователь Пупышев, – захихикал директор. – Егор Кузьмич, бывало-с, тоже эту пословицу говаривали-с. Золотой был человек.

– Да, да, золотой, – покивал Гвоздь и переспросил: – Неужели ты, и вправду, Агафон, материализованный?

– Именно так-с.

Один лишь Самокатов не понимал, о чем речь.

– А что это значит?

– А то и значит-с, что я такой же живой человек, как ты и они-с, – показал Купоросов на майора. – Единственное отличие – у меня не одна тень, а две-с. Но на тени, по счастию, никто внимания не обращает.

– Материализовать призрака… – задумчиво произнес Гвоздь. – Это ж высший магический пилотаж… – Он посмотрел на директора. – А Нестерову Хозяйка тоже материализовала?

– Да что вы, сударь, – замахал руками Купоросов. – Катерина обычным-то призраком не захотела становиться. Так ходячим мертвецом и осталась. Она даже ночует на кладбище.

– А на каком? – спросил майор.

– На Никоновском, ваша честь. Я ее туда несколько раз подвозил на своей машине.

– А в какой могиле она ночует?

– Да уж понятно – не в своей-с.