— Ничего, зато мы отдохнем как следует, — сказал Вольф.

— Слушай, дорогой, — сказал я, передразнивая нашего спутника, — все, что он говорил, ерунда.

— Как ерунда? — Вольф даже остановился на тропинке. — А курорт тоже ерунда?

— Тоже. Нет никакого курорта.

— А гостиница с рестораном?

— Нет никакой гостиницы.

— Но подожди, а вода, целительная, бархатная вода?

— Ее ты увидишь завтра в Гарничае, надеюсь…

— Нет, не может быть. С какой стати он стал бы нам так врать?..

— Вот этого я не понимаю! Но имей в виду, что на самом деле нет ничего, и не обольщай себя…

— Но откуда ты знаешь? С тех пор, как ты был в Гехарде, прошло пять лет. Знаешь, что можно здесь сделать за пять лет! Не только курорт построить… Я не понимаю твоего упорства. Что, ты не желаешь верить?..

— Я бы желал, но это все вранье, и беспардонное притом…

— Но подожди, он одет по-курортному, как человек, который привык, что вокруг все хорошо одеты… Кто же он, по-твоему?..

— По-моему, — сказал я в сердцах, — дьявол здешних мест! И он явился искушать нас. Куда он пропал, не знаешь? Понюхай, услышишь — пахнет серой…

— Иди к дьяволу, — сказал Вольф. — В самом деле ты не веришь?..

— Ни одному слову…

— Ну, посмотрим!

Так, перебраниваясь, мы все ускоряли шаги, и наконец в последних лучах солнца перед нами возникло зрелище, при виде которого мы невольно замедлили шаг.

Мы вошли тихими шагами в улицу такого селения, которое мог увидеть и Александр Сергеевич Пушкин по дороге в Арзрум. Справа и слева, едва возвышаясь над землей, виднелись глиняные крыши и стены подземного сооружения, подобного тому, какое мы видели в Чубухлы на северном берегу Севана. Пирамиды из кизяка темнели между этими скромными жилищами. Ступы и корыта лежали рядом с входом в подземный дом. У домов, как солдаты над окопами, стояли женщины. Дети держались за юбки матерей. И те и другие смотрели на нас, как будто мы были привидения, слепленные из пыли и глины, от которых можно ожидать всего, раз они являются к людям в такой неурочный час.

Мы шли под тревожными, любопытными взглядами, сами не зная куда, еще слабо надеясь, что за этим убогим видом нас ошеломит огненная стена роскошного отеля.