Эта прогулка среди базальтовых нагромождений увлекает невольно, особенно если у вас добрый опыт и вы не страдаете болезнью высоты.

— Просто лифт! — кричал Вольф, прижавшись спиной к камню, скользя по скале вниз на гладкую, с выемкой у обрыва площадку.

Мы пробирались где ползком или боком, где костоломной тропой, где шли по карнизу, где одолевали выступы, еле видные снизу. Так мы спускались, наслаждаясь и спуском, и чудным лазурным утром. Внизу уже явственно стала вырисовываться зелень деревьев, скрывавшая пенистую речку, текущую вниз, к Гарни. По стенам ущелья на нашей стороне бежали молочно-белые водопадики, стремясь слиться с речкой.

Внизу, в русле Гарничая, лежали гигантские обломки старых обвалов, и вода металась среди этих глыб. Вдруг я остановился, и Вольф даже подумал, что я ушиб ногу: так стремительно я остановился. Дело в том, что монастырь Гехард расположен в том месте ущелья, где оно крайне суживается, и речка дальше имеет вид водопада. Путник приходит ко входу в монастырь, обычно идя вверх по речке — по правому берегу, и он не может разглядеть скальные стены, что у него над головой. Он хорошо видит только противоположную стену, скалы другого берега. И вот с этой высоты, с которой уже виднелись сквозь зелень монастырские постройки, я увидел и нечто другое.

Перед поворотом к самым монастырским стенам на маленьком выступе еще пять лет назад лежали обломки большого сломанного хачкара — каменного креста. И сейчас я видел почерневший камень старого хачкара. Но в стороне от него, на стене ущелья, передо мной высилось видение далеких веков.

Под выступом скалы, очень высоко над ущельем, я увидел едва различимое лицо. Черты его были размыты потоками и дождями, ветрами и бурями; камень выветрился, потерял форму. Но ниже, сохраненная выступом, отчетливо висела огромная ассирийская борода. Далеко вниз шли каменные завитки бороды какого-то ассаргадоновского типа, и если проследить еще дальше вниз, от бороды, то можно было угадать очертание всей исполинской фигуры, занимавшей сверху донизу стену ущелья.

Она была сделана в баснословные времена, и, если так можно выразиться, каменные лохмотья еще остались от одежды древнего воителя, который когда-то проходил этим ущельем. В его честь и было выбито прямо на стене его изображение. Кусок выступа, являвшийся не то шлемом, не то тиарой, истребило время, лицо померкло под его ударами, и только широкая, почти квадратная борода сохранила все свои завитки, чудо искусства древнего цирюльника, повторенное скульптором.

— Смотри, какого Ассаргадона я открыл! — воскликнул я, схватив Вольфа за рукав и обращая его внимание на бороду, висевшую на скале, между небом и землей.