Но телефон молчал, а тревоги и сомнения росли. Его нисколько не убедила уверенность Михаила. Для него, Степана, такая убежденность друга не представляла загадки. Хитрюга-Даша жалостливо поведала ему свою судьбу-нескладуху, а тот и слезу проронил. Обидно, что на эту удочку попался и он, рассудительный Буров. Впрочем, к пятидесяти все мы становимся сентиментальными и даже кремни размягчаются до восковой мягкости.

Так ничего и не прояснилось, но что Пахомов твердо понял, так это то, что надо возвращаться в Москву и выяснять все самому на месте. «Только ты сам и можешь разобраться в своей личной жизни», — писал в давней повести Пахомов, и теперь в который раз его жизнь подтверждала эту немудреную истину.

Он поедет, и сам все решит. Надо собираться и ехать. «Жечь мосты и начинать жизнь с понедельника», — когда-то Михаил уже говорил ему эту фразу. Пахомов подумал, что Михаил не знает о нем того, что знает он о себе сам. Мосты давно сожжены еще на том пожаре в молодости, когда они с Леной первый раз потеряли друг друга. И его жизнь уже не раз начиналась и с понедельника и с других дней недели, но она уже никогда не воскрешалась до той нетронутой чистоты и ясности, какая была тогда. Верно говорили древние: нельзя в одну реку войти дважды. Берега будут теми же, а вода утечет.

Они разные с Буровым люди и разные прожили жизни. Михаил может начать с понедельника. Отрубил все сразу, оставил за чертой и начал лепить жизнь заново. Хуже или лучше — не это главное для таких людей. Важно не оглядываться на мост, который сжег. Извлекай из сегодняшнего дня все, что он может дать.

Степан никогда не осуждал таких людей и не завидовал им. Его жизнь складывалась по-другому. Было немало ошибок и заблуждений, но играл всегда в открытую. Не отступит он от себя и сейчас. Раньше отвечал только за себя, за свои поступки и действия, а теперь появилось существо, за жизнь которого он несет ответственность. И он, Степан Пахомов, как говорится, готов соответствовать.

Однако все ли от него зависит? Есть другая сторона — Даша… И есть еще и третья — тот человек, который родился и создал эту ситуацию. Вот он и будет решать. Но пока он безмолвен. Поэтому Даше и ему, Пахомову, надо сделать так, чтобы не обидеть его. Они должны соответствовать…

Пахомов принял решение, и теперь он знал, что ему нужно делать. Буров прав: надо возвращаться. Как и у многих здешних жителей, Север — для него явление временное.

И все эти два дня сборов и хлопот Пахомов держался своего решения. Оно будто облегчило ему жизнь, потому что главным в нем было не возвращение в Москву, а вот то, что он так удачно и верно назвал забытым словом «соответствовать». «Должен соответствовать», — сказал он себе, и будто все стало на свои места.