— Ты не слушаешь меня, — говорила Нина, — совсем не слушаешь. Повтори, что я сказала.

— О будущем, — сказал он блаженно улыбаясь. — А будущее — это наша любовь. Разве мало?

— Соблазняешь раем в шалаше? — Она засмеялась. — Это даже не старомодно, это — архаично.

— Какие ты слова знаешь…

— Разные. И это тоже будет очень заметно, если мы окажемся вместе.

— Ты не можешь меня унизить. Ты меня любишь.

— Гипнозу не поддаюсь. Проверено невропатологами.

— А все, что было, разве не гипноз?

— Гипноз? Каприз.

— Пусть так и будет. Ты — капризничать, а я — любить.

— Капризы недолговечны. Теперь я понимаю, что люблю только Валерия. Теперь, когда ему плохо.

— Кого?!

— Мужа.

Он вскочил на ноги.

— А ну, повтори еще раз!

— Я люблю мужа. — Она закинула руки за голову и лениво потянулась.

Аргунихин схватил ее за плечи, заставил подняться.

— Ты думаешь, что храбрая? Ты трусиха! Ты боишься рисковать. Я мог бы быть в тысячу раз хуже, быть стариком или уродом и тем более подлецом, и ты бы, не задумываясь, ушла ко мне. Лишь бы с положением. Лишь бы вот это было! — он щелкнул ее по широкому чеканному браслету.

— Спасибо, что ты не считаешь меня дурой. Это уже разговор повеселее. Но тоже не оригинальный.

— Мы с тобой сколько раз занимались… неоригинальным занятием. Стесняться не приходится.