— А где же?
— А в другом месте, где ты будешь более ласковой.
— Ах, да подите вы…
— Жужи, Жужика моя, этой ночью я чуть не помер из-за тебя.
— С чего бы это?
— Уж и любил бы я тебя…
— А чего бы меня любить-то?
— Да так…
— Что я вам, обезьянка?
— Ага.
Оба засмеялись. Девушка принялась ворошить граблями труху — ее скопилось уже много.
Парню тоже надо было возвращаться на свое место: в эти утренние часы солома так и сыпалась из машины.
Так прошел весь день: Йошка то и дело оказывался рядом с девушкой и заговаривал с ней.
Однако вечером Жужика скрылась в группе девушек и ни на шаг не отставала от них. На этот раз она ни за что на свете не пошла бы к колодцу. За водой отправилась какая-то старуха, а Жужика, подглядывавшая за парнем, увидела, как его милость проследовал в темноте за спешащей с кувшином к колодцу женщиной.
«Ага! Он думает, что сейчас приударит за мной, — потешалась Жужи, — ошибается: не все коту масленица!» — и от души рассмеялась, когда Йошка тотчас же вернулся обратно — даже по его походке было ясно, что он порядком зол. Немного позже Йошка запел:
Шей, хай, лети выше, птица. Шей, хай, плутовка-девица! Я спугнул пичужку, — ой, ой, ой! Обниму девчушку, ой, ой, ой!— Обнимай свою бабушку, — смеялась Жужика, уткнувшись в верхнюю юбку, которую она, согласно обычаю, набросила на голову.