Недели через две тугой узелок подпольных делишек развязали. Собственно, это был не узелок, а большой, довольно крепко запутанный узел.

Ивлева раза три вызывали к следователю. Один раз он встретил там Шкурупия. Тот нисколько не изменился, смотрел маленькими умными глазами спокойно, даже весело.

«Крепкий, черт», — подумал Петр.

Шкурупий обрадовался, увидев Ивлева.

— Вот! Пусть он подтвердит! — воскликнул он, показывая на Петра пальцем. — Помнишь, я на вашей свадьбе ударил одного? Он еще полез на тебя драться… Семен-то!

— Ну. — Петр хорошо помнил и Семена и то, как Шкурупий ударил его.

— Так он теперь все на меня валит. Ты ж понимаешь!.. Гад какой — мстит!

Ивлев посмотрел на следователя. Тот рылся в бумагах и, слушая Шкурупия, чуть заметно улыбался.

— Часто вы видели у себя дома этого человека? — спросил он Ивлева.

— Раза четыре.

— Он ничего не приносил с собой? Или, может, уносил…

— Что он, дурак, что ли, при мне приносить.

— Он действительно ударил Семена?

— Да.

— За что?

— Ну, тот развозился… хотел действительно кинуться на меня…

— А чем вы объясняете такое заступничество?

Ивлева стали раздражать вопросы следователя.

— Просто он боялся лишнего шума, неужели не ясно?

Шкурупий угрожающе посмотрел на Ивлева. Того этот взгляд обозлил.