– Ну и что же, что большой! Какая разница, Василёк!

– Все равно глупый, – негромко добавил Володька.

Я не рассердился. Мне стало вдруг очень стыдно, что я, такой здоровенный, раскис и валяюсь перед ребятами. Я вскочил. Боль опять прошила руку, но я сдержался.

– Не скачи, снова загремишь, – хмуро предупредил Володька. – Лучше погляди, куда ты собирался лететь.

Далеко внизу штурмовали берег длинные водяные валы, и между утесами вырастали белые деревья: это вставали громадные столбы брызг. Только сейчас я понял, что в воздухе висит шум прибоя. Он был такой ровный, что казался частью тишины.

От края обрыва до прибоя было не меньше сотни метров.

– Ну, что? – сумрачно сказал Володька.

– Как ты меня удержал? – тихо спросил я.

Володька шевельнул плечом. Потом объяснил:

– Вон видишь камень? Я на нем лежал на спине. А ноги согнул и цеплялся за край…

Значит, он лежал навзничь на этой квадратной глыбе. Острая каменная грань врезалась ему под коленки, а веревка, намотанная на руки, срывала с ладоней кожу…

– Хорошо, что он подоспел, – шепотом сказал Володька и кивнул на Братика. – Сразу как вцепился тебе в воротник…

Два таких малька – и вытянули меня.

– Покажи руки, Володька.

Он ворчливо объяснил:

– Видишь, я штаны держу. Если отпущу, свалятся.

Он и правда еще не успел подпоясаться веревочкой.

– Никуда штаны не денутся. Покажи ладони.

Володька вздохнул, надул живот, чтобы штаны и вправду не съехали, и протянул руки. На ладонях были темные полосы. Но не такие страшные, как я ожидал.

Подошел Братик и застенчиво объяснил: