— Эш, сотрудник отдела культуры газеты, беру интервью. Как вам понравилась пьеса?

О том, что перед ним журналистка, было нетрудно догадаться: через плечо у нее висел магнитофон, а в руке она держала микрофон.

Вначале он попытался отказаться:

— Почему именно я?

— А почему бы и не вы? Или у вас нет собственного мнения?

Юрген решил обратить все в шутку и, улыбнувшись, ответил:

— Естественно, у тех, кто на границе, собственное мнение есть.

— На границе? Так вы офицер?

— Пока еще нет.

— Хотелось бы знать, что думают наши солдаты о современной драматургии. Ну, так как же, решились?

Она включила магнитофон, и уже после первых его слов в ее главах появился интерес. Она не перебивала, не возражала, и Юргена, что называется, понесло. В фойе давно начался диспут, а он все еще продолжал говорить.

Наконец журналистка спросила:

— А вы не хотите принять участие?

Он отрицательно покачал головой:

— Нет. Уже поздно, к тому же мне очень хочется пить. И потом, театр хорошая вещь, но есть ведь и другие развлечения.

— Если вы не подумаете обо мне плохо, — ответила она с улыбкой, — то я на полчаса составлю вам компанию. У меня есть к вам еще несколько вопросов, и я тоже хочу пить. Но я пойду с вами только в том случае, если вы действительно этого захотите…

Они зашли в пивную, оформленную в фольклорном стиле, заказали пива и продолжили разговор.

На улицу они вышли около полуночи, и Юрген предложил Эш проводить ее. Она было заколебалась, но потом согласилась. Они шли по безлюдным улицам, через парк и, наконец, берегом небольшой речушки, оказавшейся в центре новой части города.

Юрген почему-то замкнулся в себе и все время молчал, а когда журналистка остановилась у подъезда одного из высотных домов, испытал сожаление и глубокое недовольство собой: надо же так нерешительно вести себя, даже не осмелиться попросить девушку о новой встрече. Она протянула ему руку, пожелала спокойной ночи, и тогда Юрген все же выдавил из себя:

— Я бы хотел увидеть вас снова…