Эш помедлила, а затем спросила напрямик:

— Собственно, какие у вас планы? Я не очень-то гожусь на роль девушки для отпуска.

— Я вовсе не об этом думаю! — горячо заговорил Юрген. — Уверяю вас…

Она улыбнулась:

— Тогда договорились. Завтра, в шесть.

Пришла она только в семь. На ней было белое платье с блестками, а волосы она уложила в замысловатую прическу.

Юрген почувствовал, что снова робеет перед ней. Он предложил зайти в ресторан, где можно потанцевать. Эш согласилась. И опять Юрген шел рядом с ней, испытывая непонятное смущение. Слишком мал был его жизненный опыт, чтобы понимать, что если девушка так тщательно готовится к свиданию, то явно хочет понравиться. Однако, чем больше нравилась ему какая-нибудь девушка, чем увереннее держалась она, тем больше смущения испытывал он, а говорил и делал совсем не то, что ему хотелось бы. «Это комплекс, — сказал ему как-то при аналогичной ситуации один из его друзей. — Комплекс, и ничего более…»

Они танцевали до полуночи, от выпитого слегка кружилась голова, и когда пришла пора уходить, то его предложение проводить Марион домой показалось вполне естественным. Возле подъезда она уже не спешила, как в прошлый раз. А Юргену так хотелось поднять ее на руки и внести в дом. Однако и на этот раз робость пересилила желание. В конце концов, у него было еще несколько дней отпуска.

В один из них Юрген и Марион пошли на концерт. Программа была составлена из произведений известных композиторов прошлого. Тогда-то он и признался, что любит гитару и пение.

Потом они гуляли в городском парке. Там она предложила ему перейти на «ты», и он нежно поцеловал ее.

В последний день его отпуска они пошли потанцевать. В тот вечер, помнится, у него было примерно такое же настроение, как теперь. Он был подавлен, молчалив. Марион, очевидно, поняла, что он не в духе, и предложила разойтись по домам задолго до полуночи.

Юрген истолковал ее предложение по-своему. Дорогой он отмалчивался и думал о возвращении в офицерскую школу, о занятиях. И то, что еще недавно казалось ему привычным и даже притягательным, теперь представлялось в каком-то мрачном свете.

Когда они подошли к подъезду Марион, Юрген сжал ее руки и нежно поцеловал:

— Это был чудесный вечер! Все было прекрасно. Желаю счастья…

— Ты действительно должен ехать?

Юрген решил, что она имеет в виду завтрашний день:

— Ну а как же иначе?!

— Я хочу сказать — сейчас. — Она приложила ладони к его щекам и, приблизив свое лицо, прошептала: — Сколько нужно доказательств, чтобы ты понял, что нравишься мне? За чемоданом ты можешь заехать и завтра утром.