Так кто же Я? Найдем ли когда-нибудь ответ? Или разгадка находится где-то в беспредельности?

Сознавал, что так можно докатиться до той черты, где ум за разум заходит. И тут же хватался за новый вопрос: а что такое «ум за разум»? Не значит ли это — перейти грань неведомого, заглянуть за стену небытия, открыть какое-то новое «анти», наподобие антимира, антиматерии? Не познает ли «зашедший» то, что для нас таится за семью печатями? Ведь нормальное состояние — ограниченное состояние, то есть сдерживаемое определенными границами…

Есть люди, которые духовно вызревают рано. То ли оттого, что родились в лихую годину и им довелось испытать полной мерой голод, потери, разруху — и это как бы пробудило их. То ли оттого, что у появившегося на свет в благополучное время какие-то иные причины задели оголенный нерв. То ли просто сама природа наделила их повышенной открытостью и восприимчивостью. Такие люди идут впереди своего возраста. К ним, похоже, относился и Юрий Баляба.

Акустикам было приказано: внимательно слушать горизонт.

Фишин, несущий вахту, весь собрался в комок. От напряжения почудилось, что сердце его колотится где-то аж в ушах. «Стоп, отставить!» — скомандовал сам себе. Выпрямился на сиденье, потрогал рукой динамик, зачем-то расправил шнуры, уходящие к усилителю. Он вытер ладонью испарину на лбу, поднес микрофон к самому рту, чуть ли не целуя его блестящую выпуклую сетку, доложил излишне резко:

— Слышу звуковой сигнал по пеленгу 135 градусов!

Он улавливал звуки, похожие на те, которые издаются корабельными ревунами, только еще тоньше, еще более резко сверлящие ухо: «Тиу… тиу… тиу!..» Затем донеслись тупые удары, словно взрывы. Передавая сообщение в центральный пост, он в то же время щелкнул включателем, переводя сигналы на запись.

Вахтенный офицер доложил Кедрачеву-Митрофанову о поступлении сигналов. Командир подошел к открытой двери рубки акустиков, стал наблюдать за световым экраном. Сигналы подавал «СП».

— Молодцы ребята! — Он не сказал, кому адресует похвалу: то ли своим матросам, Фишину и его напарнику, несущим вахту, то ли тем далеким, невидимым, которые находятся на льдине. Вероятно, она относилась и к тем, и к другим. Кедрачеву-Митрофанову показалось, что он воочию увидел человеческое всесилие, поверил в безграничность возможностей и своих, и своей лодки, и своего экипажа. Ему верилось: стоит захотеть — и лодка, проплавив толщу льда, свободно поднимется на поверхность или, и того больше, легко поднимется в воздух на любую высоту, сможет вроде лунохода преодолеть ледяные торосы, сможет обследовать самые темные глубины океана. Приходит к человеку иногда такая уверенность, и человек становится непередаваемо красивым. Силы его обновляются, воля крепнет, уверенность удваивается. Он может тут же вернуться в реальность, в свое обычное состояние, чувствовать и понимать все по-прежнему, но обновленность останется надолго, она поможет ему в самые критические минуты. — Подходим к цели. Все ли готово? — спросил у старпома.