— Да нет, пусть он — свой, а я — свой… Будем советоваться и помогать друг другу, — возразил Михаил Борисович.

Приспосабливать новые детали было очень трудно. Приходилось подпиливать, шлифовать, подгонять. Работа в МТС не прекращалась ни днем ни ночью. Некоторая ревность Порфирия Лукича к вновь прибывшему заставляла его подтянуться — мол, мы не хуже других. И вскоре заработали моторы, в строй вступили еще два трактора. Это вдохновило всех, люди почувствовали новый прилив сил. Срочно надо было восстановить еще несколько тракторов. Пробовали подогнать к ним детали, которые достали в «Сельхозтехнике», но безрезультатно.

— Напрасный труд, — начал сдаваться Порфирий Лукич, — Все равно ничего не получится.

— А может, все-таки получится? Надо набраться терпения и биться до победного… Давайте работать так, — предложил Мегудин. — Если бы нашлись запчасти к «ХТЗ», они подошли бы к этим тракторам.

— Не думаю, — отозвался Порфирий Лукич. — У нас было много таких запчастей, но куда их старый директор дел, ума не приложу. Я их давно ищу.

— Сами видите, что надо приспосабливать то, что есть, — сказал Мегудин. — Лучше давайте не терять золотое время.

Все опять усердно принялись за работу.

С гомоном ворвалась ватага ребят. Перебивая друг друга, они кричали:

— Смотрите, смотрите, что мы нашли!..

— Что, что нашли? — Мегудин схватил пакет, завернутый в рядно.

— Нашли то, что вы просили, — ответили в один голос ребята. — Смотрите.

Развернув сверток, Мегудин радостно воскликнул:

— Да ведь это же клад! Настоящий клад! Молодцы, молодцы, ребята!

— Это, наверное, и есть то, что выбросил Тяпкин, — догадался Порфирий Лукич. — Где вы это нашли?

— За усадьбой МТС, — дружно ответили ребята.

— Срочно надо очистить всё от ржавчины… Теперь работа пойдет полным ходом, — радовался Мегудин.

— Да, теперь наши дела пойдут, — подхватил Василий. — Спасибо вам, Илья Абрамович, за то, что сами упорно взялись за дело и всех нас заставили работать. Вот так — деталь за деталью, гаечка за гаечкой — и восстановим трактора.

3

Ни на минуту не изгладилась из памяти Лизы та страшная ночь, когда Илья Абрамович, усталый и еле живой от бесконечных забот, ввалился в дом и взволнованно сказал:

— Немцы близко! Запакуй самое необходимое для себя и детей… Завтра чуть свет я приеду и отправлю вас через Керченский пролив. Все другие дороги отрезаны… Отец с матерью и Генечка тоже приедут туда с колхозом. Вместе вам будет легче.