— Справимся, вот увидишь, Петр Семенович, что справимся, — уверенно заявил Мегудин.

Ученые научно-исследовательского института садоводства и виноградарства подробно ознакомились с планом Мегудина.

— Это дело, я вижу, вы знаете хорошо. Вы, наверно, давно работаете в этой области? — спросил старший научный сотрудник.

— В этой области я никогда не работал.

— Не может быть! Откуда же у вас такой опыт?

— Просто когда-то мы заложили небольшой виноградник в переселенческом колхозе имени Свердлова.

— Кто-то помог вам составить план?

— Никто. Я только советовался с одним человеком, который разбирается в этих делах.

— В вашем плане с научной точки зрения много ошибок, — заявил старший научный сотрудник, — но, по моему мнению, он имеет большое практическое значение. Можно, разумеется, по некоторым вопросам поспорить. Чем сможем, постараемся помочь. Консультанта пришлем вам, поможем отобрать сорта, которые пригодны в ваших условиях. Вопрос механизации трудовых процессов очень серьезный и требует особого внимания. Большого опыта в этой области еще нет, ибо таких обширных садов у нас еще почти не разводили… Мы этот вопрос продумаем.

Приехав домой, Мегудин вызвал к себе главного агронома Гриценко, с которым всегда советовался, но в этот план его не посвятил из-за того, что был не уверен, поддержит ли он его. Поэтому прежде всего старался заручиться поддержкой научно-исследовательского института, а теперь решил обо всем ему рассказать.

— Я проконсультировался со специалистами о сроках посадки фруктовых деревьев и виноградников, — сказал Мегудин.

— Что вам там сказали?

— Они со мною согласны, сроки можно сократить.

— На сколько и как? — спросил Гриценко.

— Как? Прежде всего нужно механизировать процессы, и по этому вопросу я обратился в институт механизации сельского хозяйства.

— Ну и что там сказали?

— Они обещали продумать, как нам помочь.

— На сколько же вы решили сократить сроки?

— Минимум наполовину, а может быть, и больше.

Гриценко вынул из полевой сумки план насаждений, внимательно обдумал его и сказал: