Темыр подошел и прикоснулся губами к виску Михи.
Миха встал и молча зажег лампу, свет озарил его ликующие глаза. Дрожащей рукой он взял свою табакерку и, свертывая папиросу, сказал:
- Ты прославишься на всю Абхазию, как человек большого сердца…
Он повернулся к Темыру:
- А я больше всего тебе желаю: пусть твой благородный поступок принесет тебе настоящее, прочное человеческое счастье. Ведь не жертвы, то есть не только одной жертвы, я хочу от тебя, я хочу для тебя благополучия! - он жадно закурил. - Думаю, все будут радоваться тому, что ты отбросил мысли о мести. Этим ты всем нам доказал - у тебя большое сердце.
- Что ты…
- Да, Темыр! И ты и, смело прибавлю, Ахмат, оба вы люди трудовые. Он человек слабой воли, жертва обычаев, которые и ты с таким трудом преодолеваешь. Будь благодарен твоей молодости и твоей верности нашему новому времени.
Темыр рассказал Михе, что ему открыл Мыкыч.
- Тем более ты должен простить Ахмату то, что он совершил не по своей вине, - он жил не своим умом, а чужим, и был обманут.
- Это так…
- Нет, Темыр, меня больше всего обрадовало то, что ты решил жениться на Зине! Ваша любовь необыкновенна, эта любовь - немеркнущий свет для всего нашего села.
Слова друга глубоко тронули Темыра.
- Благодарю… Раз ты советуешь мне сделать это, непременно так и сделаю.
- Ладно! А я, раз ты дал согласие, сам возьмусь за подготовку к свадьбе.
Миха потушил лампу… Темыр и в темноте видел Зину, и он был счастлив, что обрадует ее. Он, кажется, впервые погрузился в спокойный, глубокий сон…
XXXII
XXXII
Темыр и Миха вошли в широкий проход между плетнями, и на них набросились собаки.