- Почему же ты пришла на работу, если он так болен?
- Я могла и не приходить, но мама сама сможет подать ему воды…
- Не волнуйся, - произнес Миха. - Старики умеют болеть, не умирая. Мы завтра приведем к нему врача.
Он сказал «мы». Что это значит? Имеет ли он в виду и Темыра? Девушка бросила на землю мотыгу и, взглянув на Миху благодарными глазами, попросила ножик. Миха захотел узнать, для чего ей нужен нож.
- Разрежу грушу, и мы втроем съедим.
Миха подмигнул Темыру.
- Грушу мы принесли тебе, но раз ты хочешь разделить с кем-то из нас сладость нового урожая, кое-кто и не откажется. Правда, Темыр?
Зина, опустив глаза, медленно чистила грушу. Ее загорелая маленькая рука дрожала… Она очень старательно разрезала грушу на три равных части и протянула на кончике ножа сначала Михе, а потом Темыру.
Темыр был растроган тем, что Зина так аккуратно разрезала грушу, - она будет славной хозяйкой. Ее лицо сияло, в глазах искорками переливался свет. Платок, которым была повязана ее голова, не мог защитить шеи от солнца, и полоска загара блестела на смуглой коже, точно покрытой темным ореховым соком.
Солнце выглянуло из-за тучки и стало припекать, хотя уже клонилось к западу. Миха бросил взгляд на тучу, посмотрел на Зину и сказал неожиданно:
- Сегодня вечером, Зина, жди к себе гостей, собираемся с Темыром прийти к тебе, а заодно проведать и Ахмата.
Зина вся просияла, но радость ее потонула в испуганном взгляде, который она бросила на Темыра. С благодарностью она произнесла:
- Добро пожаловать!
И с трудом добавила:
- Если придете, бог видит, как мы будем рады вам.
Темыр потупился и пошел по полю. Миха нагнал его и только взглянул на друга, потрясенного, лишенного сил.
Темыр никогда не сможет выразить Михе всей благодарности…