– О да! Мне хотелось бы сесть, – сказала Ксавьер. – Но куда пойти?

– Хотите, мы вернемся в мавританское кафе, которое однажды нас очаровало? Это совсем рядом.

– Хорошо, пошли туда, – согласилась Ксавьер.

Они свернули за угол улицы. Шагать к какой-то цели – уже вселяло бодрость.

– Тогда мы в первый раз провели прекрасный долгий день, – сказала Франсуаза. – Помните?

– Это кажется мне таким далеким, – ответила Ксавьер. – Как я тогда была молода!

– И года не прошло, – заметила Франсуаза.

Она тоже постарела с той недавней зимы. В то время она жила, не задавая себе вопросов, мир вокруг нее был обширным и богатым, и он принадлежал ей. Она любила Пьера, и Пьер ее любил, иногда она даже позволяла себе роскошь считать свое счастье однообразным. Франсуаза открыла дверь, узнала шерстяные ковры, медные подносы, разноцветные фонарики; место не изменилось. Танцовщица и музыканты сидели на корточках в глубине, в нише, и беседовали между собой.

– Как здесь стало печально, – сказала Ксавьер.

– Это потому, что еще рано, наверняка потом народу станет больше, – сказала Франсуаза. – Хотите пойти куда-нибудь еще?

– О, нет, останемся здесь.

Они сели на то же место, что и тогда, на шероховатые подушки, и заказали чай с мятой. И снова, расположившись рядом с Ксавьер, Франсуаза вдохнула необычный запах, заинтриговавший ее в «Доме».

– Чем вы мыли сегодня волосы? – спросила она.

Ксавьер коснулась пальцами шелковистой пряди.

– Я не мыла волосы, – с удивлением ответила она.

– Они пахнут аптекой, – сказала Франсуаза.

Ксавьер понимающе улыбнулась, но тут же подавила улыбку.

Лицо ее помрачнело, и она с несколько отреченным видом закурила сигарету.

Франсуаза ласково положила ладонь на ее руку.

– Какая вы хмурая, – сказала она. – Нельзя так распускать себя!