Толпа расступается, и, поскрипывая элегантными туфлями, важно выступает вперед Асатур.

Он с достоинством выслушивает протест Киракоса, сразу все улаживает, так же гордо направляется в свой кабинет и по пути, наверно, думает о том, как он проберет незадачливую гардеробщицу…

Жива и товарищ Шахнабатян. Она уже не учительствует — ходит за внуками, — но читает. Читает только педагогические газеты и книги, читает и пишет. Ее книга, которую она все-таки надеется издать, называется «Воспоминания из моего педагогического прошлого».

ТОВАРИЩ ПАПАЯН И ЕГИНЭ

ТОВАРИЩ ПАПАЯН И ЕГИНЭ

Чко стучится в дверь и, не дождавшись приглашения, входит.

— Слушай, ты еще не одет? Ну что за лентяй! И ты хороша, — обращается он к Шушик, — тоже мне, выбрала мужа, а такого парня, как я, не оценила…

Мой друг зря расшумелся: начало представления в восемь, а сейчас нет и семи.

Шушик одевается, я повязываю галстук, и мы втроем направляемся к театру.

Сегодня театр празднует тридцатилетие сценической деятельности Егинэ. Мы идем за кулисы. Асатур в знак старой дружбы снисходительно разрешает нам это…

Егинэ постарела, ее глаза потеряли прежний блеск, в волосах — серебряные нити… Она улыбается нам, целует Шушик и тут же признается:

— Тридцать лет… но все равно волнуюсь, волнуюсь каждый раз перед выходом…

И вот поднимается занавес.

Удивительно, неужели это та самая Егинэ, которую я видел несколько минут назад? Она помолодела на целых тридцать лет. Сейчас она такая же красивая и молодая.

Мой учитель не артист. Я его вижу только в жизни, и надо быть слепым, чтобы не заметить, как он постарел. Он, как и прежде, держится прямо, такой же сухощавый и стройный, но… вокруг глаз его залегли тонкие морщинки, руки немного дрожат, а душа стала еще нежнее и мягче. У Папаяна много забот, потому что теперь сотни ребят учатся в его музыкальной школе, которая считается одной из лучших в стране.

ГАЗЕТ-МАРКАР И „УМЕРЛА — ДА ЗДРАВСТВУЕТ“

ГАЗЕТ-МАРКАР И „УМЕРЛА — ДА ЗДРАВСТВУЕТ“

Представьте, они поженились! Поженились в тот год, когда «Умерла — да здравствует» объявила, что справедливость хворает, и демонстративно оставила школу. Газет-Маркар тоже вынужден был уйти из школы, хотя, ознакомившись с инструкцией, он стал всех уверять, что всегда думал точно так же.

Надо признаться, что Газет-Маркар теперь лучший часовщик в городе. Никто так, как он, не разбирается в часах. Он по-прежнему придерживается того мнения, что «часы — это культура», но совершенно иначе думает об Анкере и Мозере…

— Что ж, я должен сказать, что вас обманули, уважаемый, — говорит он своему клиенту. — Зря вы купили: «Анкер» — это старая марка… Что? Да, сейчас есть несравненно лучшие. Словом, завтра можете приходить за часами…