Мариам-баджи и Вардан-Карапет получили квартиру. Каринэ и Сурен тоже переехали. Баджи говорит с ними по телефону, который она упорно называет «тилипон».

— Алло, кто это? Анаит, ты? Как поживаешь, детка? Хорошо, да? Ну-ка позови маму…

В нашем городе живут и Погос, и Амо, и Пап, и Шаво, и другие.

У Погоса вечно хлопот полон рот.

— Слушай, а еще говорят, что нет наследственности. Эти пострелята (речь идет о двух его сыновьях) с утра и до вечера гоняют голубей.

Я вспоминаю тех двух голубков — подарок Погоса.

Нет квартала. Ну, а что же там? Асфальтированные улицы, швейная фабрика, новостройки, недостроенные здания и… детский парк.

Мой рассказ покажется странным этим играющим в парке малышам…

Кантар, лысый Пион, жареная требуха, «дядя» Цолак…

НАШИ

НАШИ

В нашей новой квартире стоит неуклюжая старая тахта. Моим постаревшим родителям она дорога, как память о прошлом.

И Шушик рьяно отстаивает ее. Я понимаю, она просто хочет сделать приятное старикам.

Шушик так заботливо относится к моим родителям, что мать всегда ставит ее мне в пример.

День отца разделен на две половины.

Первую он проводит на обувной фабрике, где недавно даже выступал на общем собрании…

Мы вполне можем обойтись без его зарплаты — я и Шушик хорошо зарабатываем, Шушик работает детским врачом, — но попробуйте-ка уговорить отца оставить работу. На новой квартире он вовсе забыл, что такое «простуда» и «липовый чай».

На мои осторожные намеки он отвечает возмущенно:

— Занимайся-ка своим делом зурначи, а я свое знаю.

Вторую половину дня он проводит с внуками — с Зарик и Араиком.