— А как тебя звать?

— Арик… Арик Рысс.

— Как это? — не понял я. — У тебя сразу два имени?

— Нет, — улыбнулся он, обнажив в улыбке ровные белые зубы, — имя мое Арик, а фамилия Рысс. Вот и получается Арик Рысс.

— А-а, ну тогда понятно, — говорю я. — А меня Васькой звать… Смелков.

Больше разговаривать не о чем. Я еще не знаю, какой он из себя, этот Арик, что знает, что умеет. Если бы знал, то обязательно предложил бы ему пойти на Кинель ловить пескарей или в луга, на ту сторону Кинеля, за щавелем для борща, пригласил бы, может быть, к себе и показал коллекцию заграничных марок, даже показал бы редчайшие из редчайших. Но я не могу еще доверять Арику и поэтому молчу.

Выручает Валька Шпик. Пузастый, взлохмаченный — выгоревшие волосы торчат во все стороны, он появляется, как всегда, неожиданно — вывернулся из-за угла. Одна штанина у него подвернута до колена, другая прикрывает грязные пальцы босой ноги. Валька лихо насвистывает мелодию известной военной песни, которая начинается со слов «Пусть ярость благородная вскипает, как волна», и скрученным сыромятным ремешком ловко сбивает головки одуванчиков, растущих у забора. Ремешок, рассекая воздух, тонко гудит, а сбитые одуванчики словно взрываются, окутываются клубочком белого дыма.

— Во, — говорю я. — Нашенский шагает… Валька Шпик, мой дружок.

На щекастой физии дружка — улыбка до ушей, в маленьких хитрых и нахальных глазках любопытство. Еще бы! Мимо нового мальчишки, да еще на нашей улице, Валька не пройдет.

— Чего стоите? — спросил Валька, помахивая ремешком. Спросил меня, а смотрит на Арика.

— Стоим от нечего делать, — ответил я.

— А-а… — И без всякого перехода, с явным намерением заинтересовать Арика: — С Туруханки иду… Раков ловили… Знаешь, там их сколько — ого! Потом на костре сварили — вкусные.

— Чем ловили?

— Как чем? — удивился Валька. — Руками. Залезешь в норку под водой, а он ка-ак тяпнет клешней, только держись!

— Больно, наверно? — подал голос Арик.

Валька добился своего. Хитро взглядывая на Арика, он тянет:

— Не-е, не больно, только боязно. Лезешь в норку, а сам думаешь: вот-вот схватит… А ты чего, у Пызи теперь будешь жить?

— У какого Пызи? — с недоумением посмотрел на него Арик.