И наконец — допрос.

— Ваше имя и фамилия?

— Александр Нестеров, — без запинки отвечает юный негодяй, которого уже много раз допрашивали и в Чимкенте, и в Ташкенте.

— Профессия?

— Был проводником товарных вагонов.

— В мятеже участвовали?

— О господи!.. Сколько можно одно и то же!.. Нет, нет... Не участвовал!

— Почему же тогда вас арестовали?

— По ошибке. Все бросились бежать, и я испугался, побежал. Меня и поймали.

— Отчего же так? — усмехнулся Аракелов, проводивший допрос. — Бежали преступники. Город не обезлюдел, значит, бежали только преступники.

— Я не преступник! — истерично взвизгнул Ботт-младший. — Я требую меня освободить, я!..

— Может быть, вы желаете познакомиться с одной симпатичной барышней? — спросил Аракелов невинным голоском.

— Какой еще барышней? — огрызнулся преступник. — Мне сейчас не до амурных дел.

— Охотно верю. Но я хочу познакомить вас с особенной барышней. Вы лично... Как вас там?.. Вы лично, господин Александр Нестеров, проводник товарных вагонов, стреляли в нее, ранили. Она потеряла сознание, но не скончалась, как вы неосторожно предполагали. И она узнала в вас не проводника, а Виктора Ботта. Она в соседней комнате. Хотите, познакомлю?

— Врет она все! — завопил негодяй. — Все врет!.. Я не принимал участия в захвате телефонной станции!..

— А откуда вам известно, что мы вас в этом обвиняем? — тихонечко спросил Аракелов. — Впрочем, мы сейчас и познакомим вас с «телефонной барышней».

Я, присутствовавший при этом допросе, просто расцеловать был готов моего друга. Удивительные способности у человека.

Вошла телефонистка с рукой на перевязи. Бледненькая, с застывшим ужасом в глазах, она, глянув на юнца, произнесла страдальчески:

— Он... Виктор Ботт. Мы с ним на одной улице жили... — и потеряла сознание.

Девушку быстро привели в чувство. Отправили домой. Аракелов поинтересовался: