— Бежали вместе с Осиповым.

Дело об убийстве Блаватского передали в ЧК, в следственную комиссию Богомолова. Отправили в ЧК и Елизавету Муфельдт, поскольку она, прежде всего, представляла собой ярого врага Советской власти. На прощанье Фриц Янович Цируль все же спросил ее:

— Не грызет совесть?.. Навели банду Абрека даже на генерала Мельникова, вашего родственника. И мы знаем теперь, что в похищенном мягком полукресле было много валюты, что «липовое» завещание Мельникова на ваше имя состряпано подлыми руками.

Муфельдт, постаревшая, с опущенными чертами лица, пожелтевшая, зловеще ухмыльнулась. Произнесла, сдерживая ярость:

— Вас всех... Всех!..

И умолкла. Однако тем, кто слышал ее слова, стало жутковато, хотя она и на крепком запоре и скоро вообще перестанет существовать.

Что касается Осипова, то он с небольшой группой мятежников все же сумел пробраться к Мадамин-беку в Фергану. Несколько месяцев он принимал участие в бандитских набегах. Но его шайка таяла, неся потери в схватках с частями Красной Армии. И тогда кровавый авантюрист укрылся под крылышком эмира Бухарского.

Правительство РСФСР через своего дипломатического представителя в Бухаре — Аксельрода потребовало от эмира выдать Осипова как преступника, а вместе с ним и остатки его банды: Евгения Ботта, Тейха, Гагинского, братьев Стремковских и еще восьмерых его сообщников, чьи руки обагрены кровью.

Эмир Сейид Алимхан, после некоторого раздумья, выдал сообщников Осипова, но не как преступников, а как якобы... дезертиров «дружественной эмиратству Красной Армии». Что касается Осипова, то эмир, выполняя настоятельную просьбу английской разведки, заявил Аксельроду о том, что пребывавший некоторое время в его эмирате «полковник» Осипов... бесследно исчез, видимо, боясь ответственности. В действительности же кровавого палача и ренегата Сейид Алимхан тайно переправил за кордон.

Горько, обидно, но что поделаешь? Негодяй ушел. И все же я верю: постигнет суровая кара и Осипова.

Я уже писал о том, что басмачество хиреет. Многие шайки сдаются на милость новой власти, хотя отдельные банды еще свирепствуют. Что особенно отрадно — против басмачей выступают коренные жители Узбекистана. Упомянув чуть ранее о капитуляции Мадамин-бека, хочу сейчас оставить об этом для истории некоторые красноречивые детали.

Двадцативосьмилетний Мадамин-бек (Мухаммед Амин-бек Ахматбеков), осознав безвыходность своего положения, решил сдаться на милость победителей, тем более, что ему и его «армии» была обещана амнистия.

По рассказам очевидцев и сообщениям прессы, позволю себе нарисовать сейчас картину последних дней «армии» Мадамина.