— Ты кто такой? — повторил вопрос лейтенант.

Подошел еще кто-то. Полосатая тельняшка плотно облегала атлетическую фигуру. Голова обмотана грязными бинтами, сквозь них проступала спекшаяся кровь, а поверх повязок, словно из тюрбана, торчали светлые вихры. Моряк встал таким образом, чтобы пленник, чего доброго, не вздумал бежать.

— Видно, придется его обработать, разговорчивей станет. Наверное, из этих сволочей диверсантов. Пятая колонна… — протянул моряк.

— А может, он не понимает по-русски? — усомнился лейтенант, который был, очевидно, за старшего. И тут же крикнул: — Эй, латыш, иди-ка сюда!

На камне тротуара, вытянув ноги на булыжник мостовой, сидел человек лет тридцати в сером помятом костюме, на голове была военная пилотка, на коленях лежала винтовка. Он грыз черствую горбушку, но, когда его окликнули, проворно вскочил и, отправив в рот оставшиеся крошки, подошел к ним.

— Слушай, латыш, это, наверное, кто-то из ваших, — обратился к нему лейтенант. — Спроси, кто такой, откуда у него винтовка.

Поняв, что от него хотят, пленник оживился, с облегчением вздохнул, облизал пересохшие губы. Достав из кармана паспорт, протянул его лейтенанту. Тот посмотрел фотографию, потом глянул на Стабулнека. Полистал, поднял паспорт на свет и вернул безо всякого почтения.

— Больше у него ничего нет?

— Других документов нет? — повторил переводчик.

Из второго кармана Стабулнек достал комсомольский билет. Лейтенант был как будто удовлетворен. Он сказал Сидорову:

— Возьми у товарища винтовку, а сам пусть идет своей дорогой.

— Отдай винтовку, — сказал Сидоров, протягивая руку.

Стабулнек отскочил к стене дома, обеими руками прижав винтовку к груди.

— Не дам! — закричал он. — Не имеете права! Не от вас получал! Я расписку давал. И номер записан. Я за нее отвечаю! Я охраняю пост, понимаете?

Переводчик едва успевал переводить.

— Перед кем ты отвечаешь? — устало спросил лейтенант.

— Как перед кем? Перед теми, кто вручал оружие!

К нему подскочил матрос и молча вырвал из рук винтовку.

— Балда безголовая! Что, не знаешь, наши еще вчера город оставили? Здесь армии больше нет! Немцы в городе, они повсюду! На что надеешься? Мы-то солдаты, а ты? Первый же немец к стенке поставит. Капут! Понял? Как козявку! — И, сделав пальцами выразительный жест, он добавил: — А винтовка попадет к врагам. Теперь тебе ясно?

Когда ему перевели, юноша упрямо тряхнул головой.