— Маркелыч, пусти меня! — пристал к мастеру Афонька.

— Срок вышел?

— До сроку час один, я завтра отработаю.

— Ну иди, иди.

Друзья выбежали из мастерской. Афонька забыл снять стружки и опахнуть пыль, так и бежал, а стружки прыгали на нем и шуршали.

Спрятались они за кучами белого камня на берегу пруда и зашептались.

— Теперь не боишься?

— Не боюсь. Любую железину могу взять.

— А я вот никогда не боялся. Тебя Егорка-гармонист спрашивал.

— Пойдем к нему.

Побежали к дому гармониста Савки. Калитка сорвалась с последней петли и лежала на самой дороге. Никто не хотел убирать ее: Савка играл, а жена слушала.

— Вот он, ученик мой! — закричал Егорка. — Набегался?

— Я домой ездил.

— Плати четвертак, месяц прошел!

— Какой тебе четвертак? Я ни разу в месяц-то не бывал у тебя!

— Мне какое дело, время шло, учеником числился, давай деньги. Сам виноват, что не приходил.

Гармонист Савка отложил гармонь и взялся судить ребят.

— Степка этот месяц не учился, домой ездил, и платить он не обязан. Этот же самый Степка уехал и не сказал, его ждали, беспокоились, и платить он поэтому обязан.

— Как же так, Савелий, обязан я и не обязан?

— Да, так и выходит.