Хотя я уже в школе решил, что стану физиком, уроки химии мне всегда нравились. Наш химический кабинет украшали коллекции всевозможных руд и минералов, драгоценных и полудрагоценных кристаллов. К каждой клеточке таблицы Менделеева были прикреплены кусочки соответствующих металлов и пробирки с разноцветными порошками – образцами химических элементов.

Усилиями Юрия Густавовича в школе был оборудован прекрасный химический кабинет и лаборатория – с вентиляцией и муфельными печами, стеклодувной мастерской и вакуумными насосами.

На уроках химии Юрий Густавович всегда приготавливал что-нибудь интересненькое для нас, своих учеников. То достанет реторту с розовыми кристаллами и начнет сыпать их на стол: кристаллы падали и взрывались, исчезая с лёгким треском. Потом учитель подробно рассказывал об этом нестойком соединении инертного газа, распадающемся при ударе, и писал соответствующие формулы. То притащит фарфоровый тигель, начнет его нагревать на горелке, и из чашки полезут, извиваясь, длинные червяки! Когда утихал визг слабонервных в первых рядах, Юрий Густавович Цитцер с удовольствием объяснял, что это не черви, а вещество, расширяющееся при нагревании во много раз…

Цитцер прожил трудную жизнь, в которой был не только учителем, но и агрономом, строителем, работником санитарно-эпидемиологической станции. Поучительные истории из своей практики он рассказывал нам на уроках химии, которых было гораздо больше, чем в обычной школе, потому что благодаря Цитцеру наша школа стала специализированной химической, и, кроме обычных часов по химии, у нас был целый химический день, который начинался с двухчасовой лекции, а заканчивался в прекрасно оборудованной лаборатории.

Юрий Густавович часто говорил нам странные вещи. Рассказывал о химической инертности азота – главного компонента земной атмосферы, и о трудностях получения из него ценнейших аммиачных удобрений. Показывал на экране научно-популярный фильм, где в колоссальных колоннах из крупповской стали, за их толстыми стенками, в невыносимой жаре и при зубодробительном давлении азот нехотя соединялся с водородом, подчиняясь могучей воле человека. И вдруг спрашивал:

– Являются ли эти гигантские стальные установки для получения аммиака свидетельством человеческого могущества? Конечно, нет! Они – признак человеческой слабости. Вам приходится применять силу? Значит, вы не использовали ум. Клубеньковые бактерии в корнях бобовых растений умеют связывать атмосферный азот без всякого напряжения…

Контрольные задания он тоже задавал превосходные: