Старуха, будто услышав нечто омерзительное, резко встала и удалилась.

— Вы всегда здесь завтракаете? — спросил Фрэнк.

— Нет. И такой поздний завтрак у меня не всегда. — Фудзико медленно произнесла это по-английски.

— Работа у меня по вечерам. Но я всегда прихожу в это кафе, а вас тут вижу впервые.

Тут Фудзико поняла, что эта встреча вовсе не случайна: похоже, он следовал за ней от самого дома. В затылке полыхнуло. Промелькнула мысль об ушедшей старухе, эта мысль оформилась словом «проститутка». Родилась и сразу исчезла странная идея, что, если в чужой стране бродить по дебрям большого города, легко свихнуться, займёшься и проституцией. Фудзико скрестила ноги. Сырая от дождя обувь сквозь чулки холодила икры.

— Я, когда прохожу мимо вашей квартиры, всегда думаю, что там Джимми, и по привычке хочу постучать. Но потом вспоминаю. Может быть, вы слышали, что однажды я постучал? Но сразу убежал, как озорник, который позвонил в чужую дверь. У меня своего рода лунатизм. Иногда не могу контролировать себя. Перед тем как зайти к вам, пожалуй, стоит обратиться к психоаналитику. Как это назвать? Я странно тоскую по этой квартире.

То был явный намёк на романтические отношения, но Фудзико с холодностью японской женщины, живущей за границей, ответила:

— Мы переберёмся на новую квартиру, а вы, когда Джимми вернётся, опять будете свободно заходить к нему. Что это у вас за газета? Я такой не видела.

— Печатное издание профессионального мира искусства. — Обескураженный Фрэнк развернул газету и показал Фудзико. — Посмотрите. Тут всё сленг, на котором говорят люди искусства, наверно, самая трудная газета для иностранцев. Как вы думаете, что такое Готэм? Это Нью-Йорк.

Одиночество на время отступило, и Фудзико оживилась. Казалось, оживление в ней растёт будто по шкале термометра. Они обсудили бродвейские пьесы и мюзиклы. Пьеса «Шёлковые чулки», которую в театре «Империал» давали с февраля этого года, — переработанный в мюзикл сценарий старого фильма «Ниночка», — одна из первых, что Фудзико посмотрела, приехав в Нью-Йорк. Подумать только, это единственный поход в театр вместе с Сэйитиро.

Потом она посмотрела больше двадцати разных спектаклей, но Сэйитиро не очень любил театр. Фудзико, которой отец присылал большие деньги на карманные расходы, ходила в театр с клиентами фирмы, которые путешествовали в одиночку, а потом везла их в ночной клуб, где ждал Сэйитиро.

Фрэнка поразило количество спектаклей, которые видела Фудзико, и что она покупала билеты, которые было очень трудно достать. Он намекнул, что мог бы помочь с билетами, и пересказал кучу сплетен, ходивших по гримёркам Бродвея.