— Что за дело? — удивилась Ция. — Говори же, Уча.

— Бондо слег. Смотреть за ним некому. А я вот на совещании должен быть. У него температура высокая.

— Что же мне делать?

— Посмотри за ним, пока мать его приедет.

— Я?

— Да, ты, Ция.

— Ты с ума сошел!

— Почему же? Человек на краю смерти, весь горит, — нарочно сгустил краски Уча, чтобы Ция не смогла отказаться.

— Надо было фельдшерицу к нему отвести, Уча, — в замешательстве вымолвила Ция.

— Да у них больных видимо-невидимо. Даже уколы и то не успевают делать.

— Я не смогу, Уча, — помолчав, сказала Ция. — Ты ведь знаешь, зачем приехал сюда Бондо.

— Знаю. Но за столько времени он ни разу не попытался тебя увидеть и даже словом не обмолвился о тебе.

— Все равно не смогу, Уча!

— Так что же... Вот так и оставить в беде товарища?

— Товарища?

— Да. И, если хочешь знать, друга.

Ция с изумлением уставилась на Учу.

— И это говоришь ты, Уча?

— Да, я. Мы с ним живем душа в душу, словно братья. Как же я брошу его на произвол судьбы? И за что? За то, что он любит тебя? Это я перед ним кругом виноват, это я увел тебя у него. Человеку своего горя хватает.

— Горя?