– У меня? Чтобы я собирала хлопок? – обомлев от возмущения, вскричала Скарлетт, словно бабушка предложила ей совершить какую-то дикую непристойность. – Чтобы я работала, как негритянка, на плантации? Как эта белая голытьба? Как девчонки Слэттери?

– Белая голытьба, слыхали! Да, уж воистину вы – утонченное, изнеженное поколение! Позвольте мне доложить вам, голубушка, что, когда я была девчонкой, мой отец потерял все до последнего гроша, и пока он не скопил немного денег, чтобы принанять негров, я не считала для себя зазорным честно выполнять любую грубую работу, хотя бы и на плантации. Я и мотыгой землю рыхлила, и хлопок собирала, а ежели понадобится, то и сейчас могу. И похоже, что придется. Белая голытьба, скажет тоже!

– Но маменька! – вскричала ее сноха, бросая молящие взоры на Скарлетт и Салли в надежде, что они помогут ей умиротворить разгневанную старую даму. – Это же было давно, в другие совсем времена, жизнь ведь так меняется.

– Ничего не меняется, когда приходит нужда честно потрудиться, – заявила проницательная и несгибаемая старая дама, не поддавшись на увещевания. – Послушала бы твоя маменька, Скарлетт, как ты стоишь тут и заявляешь, что честный труд – это не для порядочных людей, а для белой голытьбы! «Когда Адам пахал, а Ева пряла…» note 8 Стремясь перевести разговор на другое, Скарлетт торопливо спросила:

– А что слышно о Тарлтонах и Калвертах? Их усадьбы тоже сожгли? А сами они схоронились в Мейконе?

– Янки не дошли до Тарлтонов. Их усадьба тоже ведь, как наша, в стороне от главной дороги. А вот до Калвертов они добрались, и угнали весь их скот, и порезали птицу, а негров забрали с собой… – принялась рассказывать Салли.

Но бабушка не дала ей закончить.

– Ха! Они наобещали негритянкам шелковых платьев да золотых побрякушек – вот чем они их заманивали. И Кэтлин Калверт рассказывала, что, когда янки уходили, она видела у некоторых из них за седлом этих черномазых идиоток. Ну что ж, вместо платьев и сережек солдаты наградят их цветными младенцами, и я не думаю, чтобы кровь янки особенно улучшила их породу.

– Ой, бабушка Фонтейн!

– Не делай, пожалуйста, постного лица, Джейн. Мне кажется, мы все здесь были замужем, или я ошибаюсь? И видит бог, нам не привыкать стать любоваться на крошечных мулатиков. – А почему янки не сожгли усадьбу Калвертов?

– Их дом уцелел благодаря северному акценту второй миссис Калверт и ее управляющего Хилтона, – сказала старая дама, никогда не называвшая бывшую гувернантку Калвертов иначе, как «вторая миссис Калверт», хотя первая жена мистера Калверта скончалась двадцать лет тому назад.