Ах вот оно что! Оказывается, перед ним группа велосипедистов, а обогнать их на этом серпантине практически нереально.

Ах вот оно что! Оказывается, перед ним группа велосипедистов, а обогнать их на этом серпантине практически нереально.

Видите, что происходит? Недолго думая я объяснил поведение водителя на основании предположения о его личности и отношения к делу. Я счел, что ехать медленно – его осознанный выбор и что другой на его месте, например я сам, действовал бы иначе. Я проклинал этого водителя за то, что обречен едва тащиться, поскольку считал его лично ответственным за это и, следовательно, заслуживающим осуждения.

Однако причиной медленной езды оказались обстоятельства, над которыми ни он, ни я не были властны. Оказавшись на месте этого водителя, сам я был бы вынужден ехать точно так же, и автомобилисты позади, в свою очередь, кляли бы меня за это, пока не увидели бы велосипедистов.

Почему мы так себя ведем и почему это важно? Часто мы считаем мир более упорядоченным и последовательным, чем он есть в реальности, – вотчиной однозначных причин и закономерных событий, где на человека можно возложить прямую ответственность за каждое его действие. Рассмотрите следующие рассуждения. Какое из них вы считаете более убедительным? А какому вы бы охотнее поверили, если бы отвечали за предмет обсуждения – пенитенциарную систему?

Мы убеждены, что страдания заключенных объясняются действиями ничтожного меньшинства охранников, психологически не соответствующих своей должности и злоупотребляющих данной им властью. Значительно более строгое психологическое тестирование и профотбор предотвратят повторение этих событий. Мы убеждены, что страдания заключенных объясняются ситуацией, постепенно приводящей к расчеловечиванию узников и позволяющей охранникам произвольно и зачастую бесконтрольно проявлять власть над ними. Только принципиальное изменение самой системы предотвратит повторение этих событий.

Мы убеждены, что страдания заключенных объясняются действиями ничтожного меньшинства охранников, психологически не соответствующих своей должности и злоупотребляющих данной им властью. Значительно более строгое психологическое тестирование и профотбор предотвратят повторение этих событий.

Мы убеждены, что страдания заключенных объясняются ситуацией, постепенно приводящей к расчеловечиванию узников и позволяющей охранникам произвольно и зачастую бесконтрольно проявлять власть над ними. Только принципиальное изменение самой системы предотвратит повторение этих событий.

Одна из самых серьезных проблем преодоления фундаментальной ошибки атрибуции (и одна из причин, по которым мы не всегда заинтересованы в том, чтобы ее устранять) связана с ситуациями, когда обстоятельства вынуждают обычных людей совершать противоестественные, садистские, антигуманные поступки. Это не значит, что от личности вообще ничего не зависит, но ее роль бывает значительно более скромной, чем нам хотелось бы. Дэвид Макрэйни превосходно описал эту проблему в книге «Психология глупостей»[63] (см. список литературы, рекомендованной для дальнейшего изучения). Как бы соблазнительно ни было заклеймить людей дурных, слабых или глупых – в отличие от нас, факт остается фактом: когда дело касается нашей собственной жизни и поступков, мы оказываемся гораздо менее независимыми и мудрыми, чем привыкли считать.