рассказывают, что их дочь старается толкнуть или придушить других детей в семье или же действует окольным путем, подстраивая им различные каверзы. Маленькая Диана, например, даже пыталась подкладывать канцелярские кнопки сестре в ботинок. Подобные действия могут быть удерживаемы в рамках, подчиняясь все же самоконтролю; так, например, в детских садах или школах дети могут вести себя вполне нормально.

Детям помладше нравится, сидя в центре комнаты ожидания перед кабинетом врача, самозабвенно рвать журналы и газеты. Они открывают страничку за страничкой и кромсают ножничками каждый сантиметр. Лишь окончательно изрезав всю страницу, они целенаправленно переходят к следующей. Иногда они действуют не столь изысканно и просто-напросто отрывают кусочки бумаги от журналов и разбрасывают их по полу.

Эта склонность к разрушительству может облекаться и в другую, еще более стихийную и гнусную форму. Стоит только братьям или сестрам такого ребенка собрать какую-то модель, как малыш Tuberculinum обязательно разломает ее. Создается впечатление, что этих детей гложет изнутри какая-то неукротимая психическая мука, которая отпускает их только в минуты разрушительных действий. В кабинете врача они могут играть в машинки, заставляя их резко и со всей силой врезаться друг в друга, сопровождая все это шумными звуковыми эффектами. Им очень нравится вгонять какой-нибудь металлический стержень или засовывать какую-нибудь детальку в не предназначенное для этого отверстие игрушки с целью просто посмотреть, что получится.

При прогулке по набережной моря, стоит такому ребенку только увидеть почти уже достроенный песчаный замок, как он тут же бросается на него сверху и целенаправленно разрушает. Сардоническая ухмылка, блуждающая при этом у него на лице, заставляет родителей подозревать, что их ребенок одержим дьяволом, который и заставляет его «играть» в такие разрушительные игры. Когда период такой «одержимости» заканчивается, ребенок может мучиться угрызениями совести и просит прощения, но вот только помнит он об этих извинениях, к сожалению, недолго.

Интересно читать о препарате Tuberculinum в старых Materia Medica или просматривать опубликованные в литературе случаи, датированные началом XX века. В связи с тем, что тогда не было четкого описания хронической картины этого лекарства, мне доводилось лишь встречать описания больных, страдающих туберкулезным поражением нервной системы. Многие доктора упоминали о том, что такие пациенты отличались настолько выраженной и абсолютно необоснованной жестокостью, что казались действительно одержимыми. Судя по описаниям, в то далекое